Что такое философия обучения?

Философское обучение, как и любой поиск в древе, может быть дидактическим и упорядоченным, но также может быть жадным и основанным на принципе демонстрации. Когда речь идет о неупорядоченном древе, философское обучение, представленное в этих тетрадях, имеет преимущество. Как и в эволюции, оно включает элемент случайной мутации, что подходит для поиска в пространстве с бесконечным числом измерений. В конечном счете, философия – это форма мышления, или точнее, форма обучения, и тетради демонстрируют форму мышления и обучения. Блажен тот, кто изучит её – и не станет её продолжать, а продолжит учиться

Люблю Кандинского, ненавижу его последователей (источник)

Можно любить Кандинского, не считая, что нужно рисовать как Кандинский, и думать, что он великий художник, не считая, что направление, которое он наметил – это будущее живописи или даже легитимная живопись сегодня, или даже что он был частью пути в направлении будущего живописи. Потому что возможно, это была проверка тупиковой ветви в древе поиска. И главное, если подход обучающий – его восприятие как примера не обязательно пример того, что делать (в каком-либо смысле), а в смысле чего-то, что нужно было проверить в общем обучении истории живописи, или направление, которое хорошо, что было проверено и в нём было найдено то, что было найдено.

То есть, если кто-то делает лучше Кандинского то, что делал Кандинский, то вроде бы у него есть место, но его нет, потому что всё, что делал Кандинский – это проверял возможность, и он раскрыл её хорошим способом (конечно, есть и другие способы раскрытия, но это уже не так интересно или вызывающе, как в первый раз открывать эту землю и это пространство – невозможно быть Колумбом 2). Обучающий подход позволяет освободиться от комплекса прошлого истории живописи как инструкции (что делать), к истории живописи как обучению (развитие не случайное, с внутренней логикой и направленностью, но не внешней направленностью, как направление к истории).

То есть, это позволяет думать о будущем не как рабу прошлого, а как сыну прошлого. Поэтому то, что все путаются с культурными образцами как Кандинский и современные художники (и хотят продолжать идею авангарда) происходит из непонимания, что такое образец, то есть что такое этап в обучении, который не обязательно стрела, указывающая на будущее направление, которое нужно продолжать, а место, которое мы посетили по пути. Потому что путь извилист. И это то, что не понимают – нет какого-то линейного направления. Это была мысль Просвещения, что нужно открыть, каково это направление, и оно – Просвещение, и ясно, что кто придёт туда первым, тот победит.

Наоборот, речь идёт об открытии пространства со сложной топологией. Пространства обучения. Как математика – это область со сложной топологией, где неясно, где есть суть и откуда придёт доказательство. Оно всегда удивляет, потому что по определению занимается удивительным, потому что то, что не удивляет, уже известно. И то, что не удивляет – это уже вычисление. И поэтому рисовать лучше Кандинского как Кандинский – это уже вычисление. Возможно, сложное вычисление, но вычисление. Есть ли существенная разница между этим вычислением и вычислением чего-то нового?

Да и нет. Не обязательно в количестве шагов, но да в сложности проблемы. В асимптотике. Необходимо преподавать теорию сложности уже в школе, потому что это незыблемое достояние человеческого мышления – и возможно, величайшее достижение человеческого духа за последние полвека. И невозможно быть гуманитарием и интеллектуалом в наши дни без знания теории сложности, статистики и алгоритмов. Также и учёным. С другой стороны, также невозможно быть гуманитарием в наши дни без знакомства с Нетанийской школой [философская школа мысли, названная по израильскому городу Нетания] – и факт, что можно. Закончились слова Нетанийской школы, которая пророчествовала в эпоху Нетаньяху – и только будущее сможет судить её и признать её величие.