В час, когда человека призывают на суд

Неужели этого не вспомнят? Неужели всего этого не вспомнят после меня? Нет у меня доли в мире грядущем [олам а-ба]?

Личная безопасность / Душевный покой / Лишь Бог может! / Истинный мир / Свободная экономика / Лишь Бог может! (источник)

Мне приснилось, что у меня ночной кошмар (так ли называется?), будто мир забыл о черном круге. И что после его смерти не было ему больше возрождения, и память о нем стерлась с лица земли до конца всех поколений. Ведь было так много всего другого, и не было у него хранителей памяти, продолжателей, учеников. И не знало его будущее, забыли его окончательно, навсегда, был круг - и нет его более, и никогда о нем не вспоминали и не открывали его заново (непонятно, почему это вдруг ужасает меня до глубины души, ведь это такая естественная вещь, такая очевидная и само собой разумеющаяся. Я же знаю это!). И мир представился в этом видении, более реальном, чем моя собственная жизнь, как первозданный хаос однородного цвета тьмы над бездной, навеки, во веки веков. И я вспоминаю сон и думаю о каком-то сне, даже не особенно плохом сне, сне намного хуже среднего, и он вдруг кажется мне сквозь дрему настолько более глубоким и затрагивающим суть вещей и душу мира, чем другие вещи - и я просыпаюсь в ужасе посреди ночи. Неужели этого не вспомнят? Неужели всего этого не вспомнят после меня? Нет у меня доли в мире грядущем?

И я встаю из последних сил, я не знаю, откуда у меня такие силы посреди ночи, с постели, и, пошатываясь, иду к холодильнику попить воды. И записываю эти слова. По какой-то механической привычке. Оставить память о том, чему нет памяти. О сне.

И жена просыпается от света посреди ночи, от света компьютера в постели рядом с ней в абсолютной темноте, и спрашивает, не пришел ли уже Мессия [Машиах]. И сама мысль о том, что свет от экрана - это Мессия, ошеломляет меня. Да, я тоже завишу от Мессии. И я тоже все еще жду избавления [геула]. Неважно даже, если люди пишут великие, грандиозные вещи. Все мы зависим от Бога. Только Бог решит. Ты можешь написать самую оригинальную вещь своего поколения, и все же у врат рая [ган эден] тебя спросят только одно: ждал ли ты спасения?

И я ждал.