Красный штраймл с надписью: "Сделаем Иудею снова великой"

Шут был важнейшим институтом власти в Средние века, как пророк в древности или как изначальная роль Сатаны в небесной свите – мешать, пока в Новое время его не заменил писатель. Только писатели – люди более напыщенные, чем пророки, и их способность к шутовству ограничена, и когда премьер-министр ищет себе литературного шута, ему трудно найти. Власть, серьёзная до ужаса – это кошмар двадцатого века

"ridendo dicere severum" - говорить о серьёзном через смешное (источник)

Мне приснилось, что мне присылают несколько вопросов после моей смерти, потому что мир упустил меня при жизни, и теперь умоляют, не соглашусь ли я ответить всего на несколько вопросов, совсем маленьких, только для прояснения, не тревожа вечный покой его чести, отца грёз. И все исследователи древней литературы сновидений совещаются, как извлечь из меня хотя бы один связный абзац, с помощью которого можно будет расшифровать всё остальное – как в случае с вымершим древним языком. И поначалу уважаемые профессора полагают, что нужны хитроумные вопросы, которые выявят мои слабые места и раскроют мой внутренний мир против моей воли, но затем другое течение в современных исследованиях утверждает, что как раз внутренний мир у меня есть, и даже слишком много, а чтобы понять, нужна как раз моя внешняя сторона. А подрывная школа в исследовании литературы сновидений выдвигает парадоксальный аргумент: обычно к писателям посылают красивых интервьюерш, чтобы те выболтали глупости, то есть правду, а он – во всех сохранившихся материалах той эпохи – всегда говорит глупости, так может быть, к нему нужно послать чудовище? И в конце концов они понимают, что вопросы слишком много раскроют об их эпохе, и если они отправят их в мою эпоху, это будет сном, который сам себя осуществляет, и поэтому нужно продолжать не читать меня и не обращать внимания и изгонять меня со всех уважаемых площадок – чтобы в итоге из меня вышло значительное произведение, которое выдержит испытание временем.

И вот однажды в будущем, после того как уже отказались от прямого доступа к сновидению, публикуется ключевая статья блестящей докторантки, которая утверждает, что можно задать мне вопросы в самом сне – не причиняя вреда реальности, и тогда утром все вопросы, пришедшие извне сна, исчезнут из моей головы, и останутся только ответы для будущих поколений. И в верхней части экзаменационного листа во сне написано: Имя:_______ и я понимаю, что провалил испытание поколений уже на первом вопросе. И я говорю блестящей экзаменаторше из будущего, что я не умею писать, и читатели тоже не умеют читать, так может быть, для обеих сторон лучше устный экзамен? И докторантка смотрит на меня как на сексуального домогателя (или может быть, в будущем есть законы против духовного домогательства? Если так, я там наверняка считаюсь отвратительным типом среди творцов!). И так это чудовище начинает мой вступительный экзамен в культуру будущего:

(Пронзительный вопрос)
(Болезненный ответ): Моя слабость, ничтожность – это то, что стоит в основе плодовитости, как в сексе. Сон слабее реальности, как евреи слабее неевреев, а ультраортодоксы слабее светских. Но – это как раз геометрическое определение еврейской точки ещё со времён Танаха [Ветхого Завета]. Царство Иудейское хотя и располагалось физически точно в центре тяжести Древнего Востока, но вес его был ничтожным, то есть здесь был культурный центр с наибольшим количеством влияний из системы и наименьшим влиянием на систему, и в этом, видимо, был его секрет. Слабый центр – это и есть идея монотеизма, то есть утверждение, что есть нечто вне реальности, что является центром всего. И с момента, когда божественная сила потерпела неудачу в настоящем, ибо, как сказано, это было ничтожное царство, произошло перемещение силы из настоящего (где правили идолы) в прошлое (сотворение мира, основополагающие мифы) и наконец – в будущее (избавление, пророчества). Положение, при котором евреи слабы, а окружающие народы властвуют – это не новшество изгнания, а нечто, что было заложено в иудаизме с рождения, и поэтому он так хорошо приспособился к изгнанию, которое было раскрытием его истинной природы (в отличие от культурных центров, которые были также центрами силы – и культурно рухнули с крушением силы). Хуже того – вначале в еврейском мировоззрении отсутствовало измерение будущего, и оно основывалось на Моисее, который закрепил измерение прошлого, и даже пророчества были краткосрочными, и поэтому и с литературной точки зрения не занимали много места. Только с началом длительного пророчества развилась идея дня Господня и избавления, в параллельном развитии с идейной и литературной точки зрения. В Танахе сама идея человека, пишущего книгу, не существовала до начала пророчества в книге Амоса, где также впервые видна идея конца дней, идея, связанная с жанром, проистекающая из жанра и являющаяся частью жанра. Однажды и жанр сновидений удостоится признания – и можете считать это пророчеством.

(Личный вопрос)
(Эмоциональный ответ): Подождите, подождите. Мессианское движение нередко возникает до окончательного кризиса и катастрофы, в процессе его развития. Разлом европейского еврейства вместе с основой мессианства Виленского Гаона создали сионистское мессианское движение ещё до самой Катастрофы [Холокоста]. Также закат Европы в конце 19 века создал подобный процесс до мировых войн – сила Соединённых Штатов это её мессианское измерение, характерное для первых поселенцев, ставшее движущей силой с золотой лихорадкой на Западе, американской мечтой и мировым лидерством. Вавилонский и ассирийский метод заключался в изгнании культурных элит покорённых народов именно на окраины империи. Как мы знаем евреев, которых изгнали, они связываются с культурной элитой в месте изгнания, поддерживают связи с другими евреями, и поэтому создают культурную сеть. Так иудаизм Второго Храма это гибрид между изначальным иудаизмом и персидской религией – религией Заратустры (идеи как душа и жизнь после смерти и рай и ад и воскрешение мёртвых, демоны и злое начало, законы отдаления от менструирующей женщины и центральная роль чистоты, и другое), как иудаизм сегодня это гибрид между еврейской традицией и западной. Персидская империя точно как американская империя – империя, чья элита неразрывно связана с еврейской элитой и в которой есть религиозная терпимость и большая способность к включению. Поэтому эти две империи позволили обновление Иудейского царства, потому что в них был сильный правящий центр, который был слабым культурным центром. И поэтому в обеих был мессианизм, который всегда компенсация того, чего не хватает в настоящем, например, у американцев в их культурной неполноценности перед Европой. Если бы моя реальность не была такой неполной – я бы не писал сновидения.

(Язвительный вопрос)
(Принципиальный ответ): Нет ничего серьёзнее несерьёзности (и наоборот), как нет ничего реальнее сна, так что жаль, что меня не воспринимают всерьёз. Почему американцы серьёзнее? Потому что как персы они несерьёзны. Что такое Трамп? Ахашверош [царь Артаксеркс из книги Эстер], который считает женщин собственностью, не спит по ночам и устраивает Пурим [еврейский карнавальный праздник]. Поскольку у царя не было шута, избрали шута царём. Шут был важнейшим институтом власти в Средние века, как пророк в древности или как изначальная роль Сатаны в небесной свите – мешать, пока в Новое время его не заменил писатель. Только писатели – люди более напыщенные, чем пророки, и их способность к шутовству ограничена, и когда премьер-министр ищет себе литературного шута, ему трудно найти (и он довольствуется несмешной заменой). Власть, серьёзная до ужаса – это кошмар двадцатого века. Если бы у Гитлера был Чаплин, не было бы Холокоста. Потому что Гитлер никогда не приказывал устроить Холокост. Это немецкие нацисты-йеки [презрительное прозвище немецких евреев] приняли то, что он говорит, всерьёз. Гитлер был фантазёр. Он не был связан с реальностью и жил полностью в мире речи и выступлений, языка. Он не причинил бы вреда, если бы его не соединили с миром действия, и так он втянул мир в свою безумную фантазию, перенос один к одному из языка в мир. Ведь гои всегда говорили "без евреев", но что значит изгнать слова? Стереть их, сжечь, превратить числа в людей. Вот что происходит, когда принимают слова всерьёз.

(Насмешливый вопрос)
(Дилетантский ответ): Контроль должен уравновешиваться отсутствием контроля. Отношения между властью и шутом как отношения между сознательным и подсознательным в мозге, между бодрствованием и сном. А сегодня думают, что власть всё время должна держать глаза открытыми. Если поймали кого-то на слепоте – это самый тяжкий грех. Поэтому власть боится закрыть глаз. И тогда создаётся государство без сна. Без фантазии. Или с инфантильной фантазией на уровне трёхлетнего ребёнка, как больше денег, или безопасность, что-то на самом низком уровне, и самом серьёзном (да, серьёзность это очень низкий уровень реальности, не высокий). В противоположность этому фантазия власти в Израиле должна была быть чем-то вроде написания новой библейской литературы, или приведения технологического мессии, или подключения к божественному виртуальному мозгу, что-то совершенно безумное, и тогда ты мог бы быть духовной стартап-нацией, а не стартапом денег (и безопасности), самых прикладных приложений технологии, аппликации. Ведь технология это применение науки, а приложение это применение применения, а в дальнейшем будет применение применения применения – очень сильное погружение в мир инструментов. Так что верно, что сегодня нет пророков, но сновидцы есть. Нельзя больше воспринимать пророков всерьёз. Только глупец и ребёнок. И если вы не боитесь серьёзной власти, подождите, что будет, если компьютеры останутся серьёзными. Ещё будете скучать по Холокосту. Государство Израиль могло бы быть сверхдержавой несерьёзности в мировом масштабе. Ведь когда гои смотрели на Израиль с уважением, они восхищались не его серьёзностью, а его несерьёзностью, например, халтурой и импровизацией. Но постепенно забылся еврейский юмор из галута [изгнания], и сегодня это тяжёлое государство как бабушка, у которой от юмора осталась только наглость. Поэтому, по-моему, пусть государство идёт к чёрту. А что нужно сделать – это вернуться в галут. Большое движение эмиграции отсюда. Куда? По-моему, нужно переехать в Японию.

(Справедливый вопрос)
(Оправдывающийся ответ): У японцев нет настоящего чувства юмора, то есть концептуального, а не только инстинктивного. Видели когда-нибудь японскую комедию? Они не умеют смеяться, только улыбаться. Я помню, как однажды японцы пришли к Стене Плача, и мы пытались проверить, можно ли рассмешить японца. Я тебе говорю из эмпирических опытов над японцами: японец – даже если пощекотать его цицит [ритуальной кистью] в ухе, даже если протрубить ему шофаром [ритуальным рогом] прямо в барабанную перепонку – единственное, что он сделает, это убежит и улыбнётся. Это удивительный народ. Они даже более деревянные, чем немцы. Евреи могут устроить большой бардак в Японии. У евреев есть два метода работы в мире, через которые им удаётся привлечь внимание большого мира, несмотря на то, что они очень малочисленны – это выделяться и раздражать. Обе вещи важны и не работали бы одна без другой. Культуры не могут привлекать внимание мира дольше 200 лет, а иудаизм успешно сводит мир с ума уже 2000 лет. Но нужно понимать, что мы стоим перед огромным культурным вызовом, потому что компьютеры – это народ, который очень трудно раздражать и очень трудно перед ними выделяться. Поэтому мы должны стать очень-очень раздражающими, таким образом, который сводит с ума компьютеры, к следующей эпохе. А место, где люди ближе всего к компьютерам – это Япония, поэтому нужно тренироваться на них. Нужно превратиться в своего рода культурный вирус или червь, какое-то насекомое, которое выживет в культурном Холокосте компьютерной эры. И лучше всего (по опыту) – это превратиться в шутку. Если девиз простака – только без шутовства, то девиз мудреца – только без серьёзности.

(Серьёзный вопрос)
(Несерьёзный ответ): Самый глубокий спор в иудаизме можно сформулировать так: как будет выглядеть мессианский мир, где будни превратятся в святые дни, будет ли он как суббота – то есть в тотальной материальности, более глубокой, чем доступная нам сегодня, в более глубоком измерении внутри материального мира – или как Йом Кипур [Судный день] – в тотальной духовности? В последнем отрывке в "Форме будущего" написано, что ни то, ни другое, он будет выглядеть как Пурим [праздник в память о спасении евреев в Персии]. У персов пьянство не было недостатком, наоборот, каждое важное решение должно было приниматься и в состоянии опьянения, из-за нерационального измерения реальности. В других культурах сон правителя создавал этот доступ, как Иосиф, который толкует сон фараона, или пророк, который видит сны за царя. С рациональным царём империя распалась бы – только пьяный Ахашверош мог править 127 провинциями в федеральном правительстве. Так что да, есть у Трампа какой-то антисемитский гой Аман [злодей из истории Пурима]. Но молиться нужно о том, чтобы его зять был Мордехаем [герой Пурима], а его дочь была Эстер [героиня Пурима], потому что он влюблён в свою дочь, так он сам сказал. В мидраше написано, что Эстер тайно была женой Мордехая, что "взял её себе в дочери" означает, что взял её себе тайно в дом (в жёны), и она тайно изменяла Ахашверошу и ходила спать с Мордехаем. Подумай, какой это риск! И то, что в мидраше тайное, в конце в мире становится явным. Я помню, что после избрания Трампа я чуть не задохнулся – потому что не мог перестать смеяться три дня и три ночи (даже во сне я смеялся). Пурим – это избавление, которое является гораздо большим смешением материи и духа, чем есть в мире сегодня, бесконечное перемешивание мира. Суббота – это возвращение к наслаждению на пике творения, до греха в райском саду, а Йом Кипур – это возвращение к состоянию до творения – без возможности греха. Только Пурим – это не возвращение назад, а настоящее будущее, где грех и праведность смешиваются друг с другом до неузнаваемости.

(Несерьёзный вопрос)
(Серьёзный ответ): Я не понимаю, чего ты от него хочешь, он же гой! Давай вспомним, что римские правители, которые были наиболее жестоки к евреям и привели к разрушению [Храма], были именно просвещённые и рациональные: Помпей, Тит, Адриан (а в Хануку – Антиох). Пока Римом правили полные психи, был римский мир и евреям было хорошо. Ирод, Саул, величайшие цари, страдали параноидальной шизофренией. У царя Давида было пограничное расстройство личности, именно из-за которого Господь его полюбил, а Соломон страдал от зависимостей, особенно от секса. Отношение СМИ к сумасшедшим типам – это подавление сознательным бессознательного, кто как не я знает. На самом деле здесь вопрос, будет ли только неокортекс править обществом будущего, когда все мозги объединятся в один большой мозг, или коллективное бессознательное. Культура начинает думать об идеальном человеке как о своего рода рациональном компьютере, а галахический иудаизм думает о Боге как о своего рода сервере, который всё вычисляет так, чтобы каждому досталось награда и наказание в соответствии с балансом его грехов и заповедей, в расчёте, который человек не понимает только потому, что вычислительная мощность человека недостаточно высока, а не по более глубокой причине. У них Бог никогда не ложится спать, и не видит снов, и вообще непонятно, зачем ему нужно было отдыхать от творения в субботу – пусть продолжает работать!

(Важный вопрос)
(Жалкий ответ): Ну, это как раз знаменитая ненависть морали к человеческому разнообразию, а значит и к литературе. Есть разные и странные люди, которые не такие, каким человек должен быть, и не ведут себя так, как нужно себя вести, и не думают так, как нужно думать. Один из них – президент США. Помимо несогласия с политикой, это ненависть к его личности, к такому типу человека, который, что поделать, очень американский. И что поделать, мы все – разные типы людей, и пусть встанет тот, кого не ненавидят (я точно продолжу лежать в постели). Может быть, моралисты готовы позволить такому человеку жить, но упаси боже, чтобы он был на представительской должности, чтобы ему было что сказать. Вопрос, который всегда задают: я бы так себя вёл? И если нет, значит другой неправ. Ведь я бы не напился до беспамятства, я бы не участвовала в секс-вечеринке. Здесь отсутствует признание личностного и неврологического разнообразия человеческого вида, как у жалобщиц, так и у жертв жалоб, и у жалующихся на жертв жалоб, и у жертв жалоб на жертв, и непризнание влечёт за собой отсутствие легитимации. Просто исходи из предположения, что люди сумасшедшие, что они не помнят, что было и чего не было, и всегда оправдывают себя несмотря ни на что, и всегда думают, что другие неправы несмотря ни на что. И особенно очень любят жаловаться и ещё больше становиться жертвами и ещё больше мстить и ещё больше чувствовать себя моральными и получать социальный капитал, что является вежливым светско-рациональным термином для погони за почётом на языке мудрецов, которая выводит человека из мира. Ведь все светские водят машину, в отличие от меня, который не учился водить, и они уже двадцать лет водят и не учатся тому, что попутчик узнаёт после двадцати минут: весь вопрос, кто праведник и прав, а кто сукин сын и достоин смерти, связан только с тем, в твоей он машине или в своей. Поэтому мораль никогда не заменит религию. Потому что грехи – они между тобой и Им, и есть им искупление в Йом Кипур. А мораль – это настоящее зло. Сатанинское изобретение. Потому что мораль нарциссична – общее правило того, что должно быть, основано на том, что ты бы хотел, что является светским искажением "что ненавистно тебе, не делай ближнему". То есть ты являешься мерой морали для всех. Один чёрный круг. Что ему в голову взбрело быть таким? Если возьмём его мораль – вы все белые квадраты. А если возьмём вашу просвещённую мораль вашего света, то он тёмная тьма. Поэтому в войне сынов света с сынами тьмы – я выбираю тьму.

(Удивительный вопрос)
(Ответ века): Нужно бороться с гегемонией нормативной неврологии – нейротипичного человека, который подавляет всё неврологическое человеческое разнообразие, и возможное вообще, в том числе нечеловеческое. Это нейрархия, чей храм – академия. Там подавляют любое нерациональное или сновидческое мышление практиками высокомерия и унижения. Литература сегодня контролируется нейрархией. Псих – это грубое слово, которому мы должны сделать рекламацию [возвращение утраченного статуса]. Используют термины вроде новой коры мозга или префронтальной коры, чтобы подавлять и контролировать остальные части мозга, которые якобы "старые" или "сзади", и исключают их из центров принятия решений, управления, а иногда и памяти. У мыслей из задней или нижней части мозга есть стеклянный потолок. И этот потолок называется примечания. На самом деле здесь происходит изощрённый ход. Глаза спереди, потому что якобы открытые глаза ведут. Но информация от глаз идёт прямо в заднюю кору мозга, которая порабощена передней корой и занята обработкой всей этой информации для неё. Это низшие классы мозга, на эксплуатации которых передняя кора свободна для мышления. Но во сне, когда глаза закрыты, происходит демократизация мозга, это как день отдыха, и тогда рабочие вдруг начинают творческое мышление, каждая часть мозга может начать образ или мысль. И этого нейрархия больше всего боится, поэтому всё подавляет. То есть вопрос в том, какое будущее мозговое общество мы хотим? Когда весь мир превратится в единую мыслительную сеть, будет ли общество иерархическим, и одни будут подавлять других и использовать их как вычислительные ресурсы, когда рабочие сами являются средствами производства, что является самым нечеловеческим развитием отчуждения, какое только возможно. Или мы будем жить в распределённой мыслительной сети, восстанем против элиты "высшего мышления" и её угнетающего дискурса "рациональности", который подавляет способность говорить глупости. В нашем обществе сегодня – нельзя говорить глупости. Это огромное угнетение. И то, что лидер свободного мира может позволить себе говорить глупости посреди ночи – это огромное освобождение.

(Восхищённый вопрос)
(Высосанный ответ): Сумасшедший правитель – это правитель, с которым боятся связываться – и с другой стороны он также завораживает. Это обязательный аксессуар для любой империи, и именно поэтому нужен также Бог для вселенной. Сумасшедший Бог – это Бог, с которым боятся связываться. И именно это делает его Богом, то, что он непредсказуем. Самый непредсказуемый – это математическое определение Бога, на котором построено современное математическое доказательство существования Бога. Поэтому человеческое пророчество невозможно. Вычисление, которое не может быть редуцировано своей частью – это вычисление, которое всегда удивит любую часть своей системы, пытающуюся его предсказать. Это как художник не знает, что он нарисует, прежде чем нарисует. Неопределённость – это своего рода ореол вокруг каждой материальной частицы, который даёт ей существование, иначе она бы схлопнулась в математическую точку. И как в квантовой механике, так и в политике, неопределённость вокруг фактора силы – это размах крыльев силы, то, что зависит от его контроля и особенно – от его неконтроля. Если ты предсказуем и действуешь как машина, у тебя нет силы, даже если ты гигант и силён, ты большое зубчатое колесо, как в ньютоновской механике. Сила империи – это её размер, умноженный на готовность его двигать, и это именно тот тип силы, который приводит к миру. Сумасшедшая реакция, нелинейная, нерациональная, внутренний хаос в ядре принятия решений, когда человек не знает, что он сам решит, что он напишет через слово, когда письмо умнее тебя, когда сон знает о тебе больше тебя... Ладно, я действительно не знаю, как закончить это предложение.

(Трудный вопрос)
(Глупый ответ): Это часть цены ассоциации. Кто начинает только предложения, конец которых он знает... лучше пусть вообще не пишет.