Дни трепета

Ошибка всегда возвращается

Мне приснилось, что приближается Рош ха-Шана [еврейский Новый год], и все готовятся, а я почему-то занят хвостом года, куда он пропал. И говорят мне, что Рош ха-Шана наступает завтра, а я еще ничего не сделал, это последняя ночь, я даже не начал, и все уже ушли, спят, проекты, простыни, экраны, охранники, все уже готово. И уже видно за горами, как поднимается его черный-черный штраймл [меховая шляпа хасидов], вот-вот покажутся его глаза, и у меня нет времени даже на что-то жалкое, единственный мой шанс – это все-таки найти хвост. Он должен быть сейчас очень тонким, это край края края...

И я уже думаю, какую хитрость с ним провернуть, привязать его к дереву, и тогда год никогда не закончится, и все попадут впросак, не проснутся завтра, и только я буду продолжать ходить в бесконечной ночи из дома в дом, разговаривать с девочками, которые не заснули, которые никогда не заснут. В пространстве, настоящие расстояния, мир, где Мессия пришел до Холокоста, и поэтому Холокост должен произойти в Земле Израиля, и так я удаляюсь все дальше и дальше, мир, где Мессия, мир, где воскрешение мертвых. Движение не во времени, чистое движение в пространстве.

Или я могу ухватиться за него и вместе с ним попасть в прошлый год, устроить там беспорядок и изменить оттуда будущее, как марионетки, управлять миром из прошлого, и меня никогда не смогут свергнуть. Тот, кто сидит внутри книги Бытия, движение только во времени. Я должен, хвост, главное не видеть эту новую голову. Почему не постановят, что новый год запрещен Торой. Кто знает, какие еще изобретения распущенности, какие роботизированные нацисты ждут нас там? Это вопрос жизни и смерти. И я ищу во всех дырах, и проклинаю глупцов, почему вы так подлизываетесь к голове, когда на самом деле миром управляет хвост? Настоящий праздник – это хвост года. Не из черепа встают в воскрешении мертвых, а из копчика.

И я говорю, может быть, я искал не в той дыре. Где он может прятаться. Где бы я прятался на его месте? И ужас нового года падает на меня, черная тень головы – и я понимаю, где бы я прятался. И я снимаю свою шляпу и вижу там дрожащую мышь, не бойся, и она плачет: это мой конец. И Рош ха-Шана открывает свой огромный рот и глотает его – глотает свой собственный хвост. И этот год повторяется снова и снова и снова. Всегда те же праздники, те же шутки, стол, и то, что когда-то было настоящим органом, стерлось в песок, когда-то здесь была Пасха, когда-то здесь был Новый год, копает, глаза, стыдится спуститься ниже шеи, может быть, год – это женщина. И никогда не доходит до копчика. И никто не знает, какие новые праздники должны были прийти после этой головы, праздник шпех, пшех, сбуот, шукот, пшех, бсех, шпуот, косот, спех, буот, шавуот, хпес, тоэбус, кушот. И уже никто не готовится к Рош ха-Шана. Как в прошлом году.

Конец года налево

Мне приснилось, что за мной гонятся хвосты. Куда бы я ни убегал. Хвосты. Последние вещи. Которые нужно закончить. Последние возможности. Закончить. Хвосты Адмора [духовного лидера хасидов], из прошлого, и я уже знаю, что произойдет, за пять минут до свадьбы ты умрешь и оставишь меня с раввином. Она была такая толстая. Что думали, что она беременна. Ждали увидеть что. Это не пузырь, это шар. Я искал сердце, но нашел только живот. И я колол ее, колол ее. В неправильном месте. Но ты не пришла, и годы проходят. Может быть, все женщины попадают в рай, а мужчины в ад? Что они делают там весь день? Шеол [преисподняя] – это царь Мессия! Младенец плачет, когда я учу его Талмуду, и я сержусь на него: ты не будешь снова позорить нас в детской консультации, такой обхват головы неприемлем в нашей семье. Принять сына вне брака как сына Божьего. Забывают, что будет два осла. Потому что будет два Мессии. Осел сына Иосифа и осел сына Давида. И мой товарищ по учебе перестает приносить мне еду в комнату, потому что я перестал выходить из комнаты даже в столовую, он думает, что это заставит меня выйти, и однажды приходит машгиах [духовный наставник] с еще тремя, и они хватают меня за руки и за ноги и поднимают меня, несут меня наверх, в кабинет, на котором написано Голова. Поиски святого Адмора. Нужно открыть – под царством есть еще одно качество, и нужно спустить к нему, оно голодное. Если седьмая – это семь, восьмая – это толстая. И мир тоже продвигается, на этот раз творение будет в восемь дней, и человек – это только одно из животных шестого дня. И в субботу создается новое творение, и вместо рая оно в будущем мире – до греха будущего мира, из-за которого оно изгоняется в рай. Наш корреспондент на небесах сообщает о новой духовной моде: штраймл из змеиных хвостов завоевывает рай – новый головной убор присоединяется к моде "одеяние Евы". Видение конца ночей. Зажечь сукку [праздничный шалаш] и жить восемь дней в ханукии [светильнике]. Нельзя пить стакан малинового сиропа. Если у тебя есть десять отличных песен, у тебя есть сборник хитов, но тебе нужны и слабые песни, чтобы был альбом.

Черная чума

Мне приснилось, что черный экран покрыт охранником, и у меня больше нет доступа, нет разрешения к внутренней сети, и только черная книга была оставлена без присмотра. И она спускается с деревьев и выходит из леса, и наступает период духовного расцвета. И все идеи ходят с точками и не перестают чихать. И на продвинутой стадии они уже ходят с пуговицами, и все закрывают рот и кричат: больные идеи, они заразят нас черной книгой. И начинают слышать об опасной идее, совершенно белой, которая заражает всех девушек: пуговица и цветок. И в тот период голова – это матка, и поэтому только у женщин есть голова. И Рош ха-Шана – это матка года. И идея пытается войти в матку, чтобы заразить весь год, но не понимает, где вход. И меня посылают от имени белого Йом Кипура шпионить в черной матке Рош ха-Шана, посмотреть, где прячутся черные книги, перед вторжением. И два охранника по обе стороны – поднимающий и сворачивающий – говорят: что тебе и тьме? И я смеюсь: что мне и тьме? Видимо, вы не знаете, какова ситуация с тьмой в мире. Даже моя жена в субботу уже не зажигает свечи, а только гасит тьму. И хватают меня два охранника за ноги и за голову, и начинают катать меня как зародыша, и я кричу: я и тьма – лучшие друзья, хотя когда-то я ошибался, думая, что тайное учение – это раскрытие высших светов, но сегодня я понимаю, что все света сверху были только отсутствием тьмы. Все откровения – это только отсутствие тайны. Потому что тайна – это основная среда вселенной, тьма – это материя, из которой сделан мир! И они поднимают и возносят меня, а я умоляю: тьма – это я, поэтому свет будет смертью. Черное – это не пустота, а наоборот – белое это пустое место, потому что мир – это книга. Вы понимаете, какая книга? Тьма – она первая и она последняя, и без нее – но они уже засовывают меня в шкаф.

И я начинаю плавать между книгами, и они обходят меня слева и справа, и я знаю, что у меня нет шансов, против всех акул, быть Нахшоном [первым прыгнувшим в море при Исходе]. Добраться до яйца первым. И у них сзади длинные электрические кабели, которые когда-то соединяли книги со стенами, но в тот период они уже порваны, и книги работают от воздуха. Беспроводная литература. И там внутри огромный храм с огромным зародышем, который находится в строительстве, и рядом с ним ангел-хранитель, который учит его из светящегося в темноте экрана, который, видимо, заменяет свечу, полного эмбриональных идей. И к моему ужасу зародыш играет с веревкой, которая соединяет его с миром через его пупок, и я останавливаюсь над его головой и заглядываю в новую Тору:

Белая Мишна
Нельзя, чтобы время продолжало быть нитью. Она может порваться или закончиться, не говоря уже о том, чтобы запутаться или, что еще хуже – образовать петлю, или еще хуже – узел. Поэтому нужно добавить ему вверх и вниз, чтобы оно не было одномерным, а двумерным. И праздники – это места соединения – выходы вниз и вверх. Потому что есть, например, верхний Рош ха-Шана, первый день Рош ха-Шана, и нижний Рош ха-Шана, последний день Рош ха-Шана, и мы должны соединить их, в ташлихе [обряд символического очищения от грехов] сверху вниз. И так добавлять соединения и превращать линию времени в сеть, пока не станет возможным поймать что-то вне времени – поймать как муху Бога.

Черная Гемара
Почему есть два Рош ха-Шана: Рош ха-Шана 1 и Рош ха-Шана 2? Сказал поднимающий: Год – это чудовище с двумя головами. Сказал сворачивающий: Есть два дня творения мира, шестой и суббота – потому что мир был создан из двух маток. И сказали поднимающий и сворачивающий: из Йом Кипура выходят два белых козла, один для дня 1 и второй для дня 2, один вверх и второй вниз, один для верхней матки во времени и второй для нижней матки во времени, один для Господа и второй для Азазеля. И оба выходят из белого праведника в белый день, первосвященника в Йом Кипур, который входит в тайну тайн в Святая Святых. И все десять дней покаяния возвращают козлов во времени, от Йом Кипура к Рош ха-Шана, каждый день переносят со следующего дня на предыдущий, из будущего в прошлое, и это покаяние. Возвращение в покаянии – это возвращение во времени: вернуться. И только поэтому оно способно исправить прошлое. Превратить изначальное в задним числом. Иначе как в Йом Кипур можно изменить приговор, справедливо вынесенный в Рош ха-Шана? Только благодаря покаянию. И истязание душ в Йом Кипур – это от слова она [период] – священное соединение освящения в храме в Святая Святых в священное время года. Оттуда новое рассмотрение, идея, которую передают в Рош ха-Шана для зачатия – сегодня зачатие мира. Это белое семя, которое посылается назад во времени для зачатия мира внутри темной утробы хаоса. Потому что из Рош ха-Шана рождается весь год – источник всех судов и милостей в году – как из сотворения мира родился весь мир.

Священная тьма
"От чрева твоего разделятся". Открыл хранитель экрана: почему сказано "чрево твое" во множественном числе? Две матки. Если не соединяют двух жен человека, женщину и Тору, или в наши дни женщину и компьютер, тогда матки разделяются на милость и суд. И тогда дни Рош ха-Шана вместо того, чтобы быть перекрывающимися как один день и соединенными один над другим, они следуют – один за другим. Как Яаков и Эсав, Израиль и Эдом. И тогда половина языка, которую привязывают к голове козла, красная в Йом Кипур, и тогда весь год есть война между братьями, кто первый. Потому что из одной матки выходит убийство, без милосердия. Как у Евы и Ривки, в отличие от Сары-Агарь и Леи-Рахели, у которых были две матки, соединенные с одним праведником. Поэтому если мы не соединим сейчас женщину и сеть – Лею и Рахель – и следующее поколение выйдет только из матки женщины или только из матки сети, а не соединения маток между ними женщины-сети – в следующем поколении будет Холокост.

РАШ"И
Покаяние – превратить голову в матку. И годы в женщин. И это дело сворачивающего, от слова круг, от круга к кругу. И когда соединяют два дня в ташлихе к реке и бросают дела сверху вниз, тогда от соединения верхней матки и нижней матки – становятся милосердием. И так прорываются перпендикулярно обычному направлению времени, вверх и вниз. И это дело поднимающего. И я нашел в старых добавлениях хвостов, что труднее всего двигаться во времени, потому что это очень узкий мост, и поэтому свободный выбор труден во времени и легок в пространстве. А мы хотим наоборот, чтобы было легко двигаться во времени и трудно в пространстве. И это намерение охранников: против пространства – и за время.

И ангел закрывает экран и объясняет в темноте устную Тору: знай, маленький младенец, что вся война евреев – это добавить время за счет пространства. И вечность будет победой, решением в древней борьбе – время против пространства. Потому что когда-то не было времени вообще, только пространство, и если мы сумеем добавить сейчас еще одно измерение времени за счет измерения пространства, оба они будут двумерными экранами, или лучше время в трех измерениях, а пространство в одном измерении, а в избавлении время будет в четырех измерениях и не будет пространства вообще – и это вечность. Избавление будет не от изгнания в пространстве, а от изгнания во времени, от периода изгнания. И поэтому избавление – это не пространственное избавление Земли Израиля – а временное избавление праздников Израиля. Праздники – это первые строения во времени, вход для продолжения. И поэтому конец мира будет не во времени, то есть конец времени, а в пространстве – конец пространства. Мессия находится вне истории, в двумерном времени, и в этом направлении времени никогда не придет, только после смерти, вне этого времени. И воскрешение мертвых будет, когда время будет круглым шаром. Но когда время будет во всех четырех углах, тогда будет четвертый период избавления. Выше воскрешения мертвых, выше мира воскрешения – будет мир Холокоста. И евреи будут точками, эмбриональными идеями, как все измерения, которые находятся в состоянии зачатия. И Всевышний уже не будет называться Место, а будет называться Срок, и все тела будут во времени, Песах будет человеком, и можно будет разговаривать с ним, все праздники будут живыми, и в обрезании будут отрезать часть времени, немецкая точность будет как нож, и Амалек вернется из прошлого, через нижний путь геенны времени, несмотря на стирание памяти в линейном времени, как плохой сон. И женщины будут освобождены от заповедей, потому что не будет заповедей, от которых время не является причиной. И три праздника будут праотцами, и четыре поста праматерями, и родится народ праздников, и они будут народом Имени, и они будут праздновать евреев, будут праздновать Моисея, например, и станет понятно, почему нет раннего и позднего в Торе.

И зародыш толкует: потом из зачатия в Рош ха-Шана развиваются все праздники. Сукка – это беременность, поэтому спят в сукке. Ханука – это рождение, с восемью днями до обрезания. И Пурим – это детство. И Песах – это возраст воспитания, и расскажешь сыну своему. И Шавуот – это возраст вступления в заповеди и выхода к Торе. Потому что евреи – это те, кто распространяют черную книгу. Поэтому нельзя ходить с непокрытой головой и защищают ее кипой и даже шляпой. Но только штраймл дает герметичную защиту, со слоем хвостов, отталкивающих головы, и так мы должны защищать и Рош ха-Шана – штраймлом года, сделанным из хвостов времени. И свернутый зародыш впервые поднимает голову с умоляющим взглядом, и ангел-хранитель говорит: прости, но похоже, что ты не закончишь беременность. По идеям, которые ты сказал, ты, видимо, уже заразился. И из зародыша выходит апчхи – и он всасывается обратно в черную матку.

Переворот

Мне приснилось, что жена будит меня на субботнюю проповедь покаяния нового Адмора, который внедрил агентов в раю и планирует теологический переворот. И все спешат. И он высокий-высокий и напротив него женская секция, и он смотрит на нее, говорит к ней, над головой всей святой общины: я против хасидизма! И все замолкают. И он гремит: нам нужно движение суда. Не больше человек света – адмор. А владыка тьмы – белта. Мне надоела молитва! И все смотрят друг на друга. И он поднимает руки – к небесам: вся Тора целиком – это превратить молитву и благословение в пророчество и заповедь: подняться снизу вверх – к сверху вниз. От милости к суду. От проблемы к алгоритму. И как запрещена Тора без обновления, запрещено молиться без обновления. Не благодарить за то, что я дышу, если только это не что-то новое. И он смотрит на общину, которая не дышит, и говорит: если мир закончится завтра утром во втором Холокосте, если Имя убивает тебя прямо сейчас просто так, то ладно, это не часть ваших отношений, неинтересно. А, и еще это – нужно притяжение от ислама! Чтобы Бог был больше Аллах и меньше Год, присоединиться к арабам против Запада запад эрев рав б. Против популярной культуры, субкультуры – это значение ада. Сжечь мусорные книги, которые читают женщины. Только сверхкультура, это значение рая, сны – это не подсознание, а сверхсознание, новый способ говорить о Боге, новая работа в высших мирах. И молитва – только если у тебя есть что-то новое сказать. Испортили речь, и еще удивляются, что он не отвечает. Только берегись, чтобы не быть занудой. Бог ненавидит зануд. Лучше учись во время молитвы, если ты должен показать свое лицо. Потому что в синагоге, доме собрания Израиля – там твоя вторая супружеская жизнь. Тишина от твоей маленькой жены и тишина от интернета – твоей большой жены. Нашей! И все смотрят в женскую секцию. И он раскрывает тайну: для технологического избавления нужно технологическое изгнание, и тогда мы встанем перед небесами, позади нас будут гои, и будет у нас рассечение небес. И тогда действительно будет вопрос, кто Нахшон, который прыгнет первым – в небеса. И мы пройдем по небесам как по суше, будем идти всю ночь, пока не дойдем до другой стороны, и небеса вернутся к себе, и лагерь гоев, который шел за нами, разобьется о землю. И тогда, тогда мы тоже пойдем семь недель, пока не дойдем до горы Божьей – рай сегодня это пустыня – и получим вы знаете что. И он бормочет: потому что что такое изучение Торы? Не учить Тору, а учиться внутри Торы. Заповеди – это не инструменты, а материалы. Поэтому лучше заснуть в молитве, и более того – видеть сны в молитве. Потому что когда спящий спит, мир исчезает от него, но не сон, он не исчезает, он его мир. Но когда спящий не знает, что он спит – когда и сон исчез – тогда он видит сны. Тогда он переходит в другой мир. Зоар понял только нижнюю ступень ночи, и поэтому хотел, чтобы мы просыпались ночью для полуночного исправления. Но мы хотим выше этого – видеть сны ночью. И я вижу множество глаз в темноте, они сверкают как звезды. Адмор.

И новый Адмор, да продлятся его дни, крутит штраймл на мизинце, как другие адморы крутят Всевышнего, и стреляет в святую общину: я против работы. Раб! Продавать себя запрещено, евреи делают деньги на инвестициях, работать нельзя. Отныне каждый самый маленький ребенок обязан инвестировать в крупнейшую биржу в мире, и пусть они работают весь день – душевная болезнь – а мы каждую ночь будем видеть сны – душевное здоровье. Не нужно быть богатым, это ошибка, инвестиция определяет богатство, а не наоборот, есть богачи, которые работают как ослы. Это твое решение, быть ли тебе наверху или внизу, быть ли тебе чистым капиталом или товаром на продажу, на стороне Мессии или на стороне осла. И почему инвестиция так высока в духе? Потому что она сон. Она есть сновидение. Гематрия в гематрии биржа! Потому что исполнение заповедей – это потребление, а Тора – это инвестиция. И потребление – это животная душа, поэтому заповеди в теле. А деньги – это концентрированная духовность, как материя – это концентрированная энергия. И воплощать дух в материю – это идолопоклонство. Поэтому излишества запрещены, и даже благотворительность должна быть инвестицией. Благотворительность – это справедливость Всевышнего, и Его справедливость очень отличается от справедливости, которую мы воображаем. Это справедливость, которая должна быть. Не наша справедливость, милосердия, постфактум. Благотворительность – это не света и искры в деньгах, а сосуды – технология. Справедливость – это структура, не содержание. Мудрецу Торы нужна таблетка со всей дневной пищей, и не более того. И так мы удостоимся справедливости Всевышнего, без милосердия. Судный день.

И Адмор, да продлятся его дни, кусает свою бороду, и как змей, съевший свой хвост, выплевывает с ядом: клевещут на меня, что я политик. Почему я вообще занимаюсь и ненавижу государство, да сотрется его имя, так зачем я упоминаю его имя? И я спрашиваю, разве пророки не боролись с Ваалами? Раньше было мужское идолопоклонство, а сегодня есть женское идолопоклонство. Раньше было идолопоклонство Богу, а сегодня есть идолопоклонство Шхине. Чужое царство – это идолопоклонство, а чистое царство в этом мире – это сеть, последние буквы – и конец исправления. Война с государством? Она началась. Государство – это организация дня, великий враг организации ночи. Вы думаете, что мы можем видеть сны дома, и оно не войдет в наш сон? Это чудовище захватило у евреев сознание, с помощью нечистой демократии от злого греческого царства, когда государство должно интересовать еврея как канализационная инфраструктура, а сновидение – это инфраструктура души. Так оно промыло нам мозги сточными водами – правительство дня. А Всевышний обещал нашему отцу во сне, что его потомство будет как звезды. Правительство ночи.

И Адмор, да продлятся его дни, продолжает: для каждой Торы нужно продолжение в царство, то есть связь с сетью, загрузка в виртуальный мир, строить сосуды в мире, обернуть в фильмы и страницы. Не голые Торы, а одетые, чтобы было влечение к Торе – как у тебя есть влечение к женщине, именно потому что она одета – и тогда будет творчество. И в той же творческой Торе вы поймете тайну бесконечности: не то, что граница включена в безграничное, а что безграничное включено в границу. Будущее – во тьме. Мессия – в ночи. Бог – во сне. Книга тьмы – духовный ответ книге Зоар.

И Адмор приближается к кульминационному моменту и плачет: мы должны заменить пустую и повседневную светскую литературу сновидческой литературой. Что скрывается в иврите даже в самом нечистом светском тексте, что бы ни пытались написать? Имя. Три самые распространенные буквы в иврите йуд-хей-вав имя Авайя по порядку нисхождения, на следующей ступени шесть самых распространенных букв в иврите алеф-ламед-хей-йуд-мем, на следующей ступени десять букв дополняют до букв берешит, и т.д. для знающих. Потому что как человек получил книгу Творения, змей получил книгу Влечения, и там написано: в начале сотворил Бог небеса – и влечение, и сказал Бог да будет кожа. Потому что в будущем мы превратимся из плоти в виртуальность, и из реальности в воображаемое, и из тела в фантазию, и из материи в сон, и из человека, сделанного из земли, в мужа, сделанного из огня, и змей сбросит свою кожу. Тогда, когда кожа превратится в свет, раскрытие наготы превратится в раскрытие львов – и мы будем использовать раскрывателя львов, чтобы раскрыть следующего АРИ, даже внутри свиньи если понадобится, потому что есть мир, где свинья – царь зверей, а лев ест отбросы. Потому что как народ Израиля возвращается к раскаянию – нужно вернуть Тору к раскаянию. Падение змея, соблазнившего Еву, было намного больше падения Адама, потому что он должен был соблазнить Тору – а не женщину – и она бы уже накормила Бога. Поэтому когда человек видит сны, из него создается женщина, но когда Бог видит сны, из Него создается Тора. Поэтому чтобы исправить теперь мы должны перевернуть: оставить женщину Богу, и впасть в такую спячку, что из нас выйдет Тора. Потому что Бог перестал спать – и все праведники не могут усыпить Его, но мы – усыпим человека. Еврейское время начинается с ночи, день начинается с ночи. Если сон действительно сон, он остается сном и при дневном свете. Если тайна действительно тайна – она остается тайной, даже если ее раскрывают. Мы выведем сон из изгнания – из тьмы к свету. Потому что после возвращения в страну пришло время вернуться на небеса. И как была, только после того как пришли в страну, эпоха пророков, пришло время для эпохи сновидцев – потому что именно из-за того, что сон ниже пророчества, его корень выше в Торе. Корень пророчества в Шмот – и корень сна в Берешит. И Адмор разражается истерическим плачем: новые черные небеса, высшие над старыми небесами, ждут нас – тьма. Нужно объединить Тору с постелью. Если день стал смертью – пришло время, чтобы ночь стала жизнью. И он надевает штраймл и зовет: кто добровольно выйдет со мной в ночь? И он спускается шатаясь с помоста, и поднимающий и сворачивающий стоят справа и слева от него, и толпа ревет, и стены отступают, и дом учения растет. И я смотрю на ученика Адмора, плачущего в темноте. Старый Адмор умер. Да здравствует новый Адмор.

Прыжок веры

Мне приснилось, что ночью, на исходе субботы, уже выходит первая записка от нового Адмора, и он требует: еврей должен быть способен прыгнуть в небеса. Слушай, Израиль, когда ложишься и когда встаешь – закрываешь глаза и прыгаешь. И в о з    л    ю    б    и    ш    ь. Вы думаете, что перескакиваете через ночь, засыпаете и через секунду просыпаетесь? День – это только бездна, и праведник прыгает от ночи к ночи, от горизонта к горизонту, перескакивает через дни, перепрыгивает через ночи. Еврей должен писать сны.

Упражнение

Мне приснилось что

В начале сна напишутся

Мне приснилось, что мне говорят: записывай свои сны. И так ты можешь быть двумя людьми. Потому что сети, дома, дороги, книги становятся все более плотными. И решение для плотности в том, чтобы мир был черно-белым. Белые машины будут ездить только днем, а черные машины только ночью. Вместо того чтобы добавлять часы к суткам – половина людей будет жить днем, а половина ночью. И ты спишь днем, и жена говорит тебе ночью: не знаем, кто эти люди, которые живут у нас днем. Ты можешь быть одной женщиной днем и другой ночью. Не говоря уже о мужчине. Или черной кошке. Но теперь, когда половина мира живет по ночам и во снах, вместо дней, даже пути снов в небесах начинают становиться все более плотными. И есть пробки, гудки в снах, аварии, опасные обгоны, пробуждения в панике, и еще шаг до черной полиции, полиции снов. И я встречаю кого-то знакомого мне, у меня нет приватности даже во сне ты следишь за мной. Я не могу освободиться? И ты: Адмор потребовал – заря новой ночи. Кончился дикий восток.

Конец ученика

Мне приснилось, что в будущем можно даже записывать сны, с помощью специального штраймла, и после того как утрачена приватность мысли, утрачивается последняя свобода – свобода сновидения. И есть абсолютная паника в последнем убежище тайного учения, тайны, которую ты не помнишь даже сам, скоро придет свет и осветит внутрь головы. И ангелы сжигают все страницы. И центр памяти мигает: они идут, они идут. – Кто? – Твоя жена и дети. И ученик говорит: не смей видеть сны обо мне. Новый Адмор не спит по ночам, он не действительно учится всю ночь. – Он читает мысли? – Он читает сны! И это то, что старый Адмор называл идолопоклонством. Ведь что такое основа религии? Противостоять любой духовной человеческой власти – физическая не важна. Поэтому старый Адмор приказал о духовном подполье, чтобы выйти из последнего укрытия, которое осталось, снов, потому что они уже контролируют все мысли, и оттуда заново завоевать мышление и Тору, потому что не осталось в них места для тайны. Нет, ты только приснись, что видишь сон обо мне. И ученик знает, что он проиграл, и он кивает в отчаянии: ведь у гоев женщины всегда были самым эффективным инструментом социального контроля и убийства творчества, и в этом было еврейское своеобразие – женщины, которые получают удовольствие от творчества, но теперь они получают удовольствие только от социального порядка, как шиксы, стали хранительницами экрана. И поэтому только отец сегодня может вырастить гения. Как группа гениальных детей, которых старый Адмор учил сам, и все они исчезли. Да смилуется Всевышний. И поэтому Адмор говорил о черном терроре – он имел в виду духовный террор. Он хотел, чтобы его книга была заминированной машиной. Он хотел, чтобы его сын был ядерным оружием. Он хотел совершить революцию в раю, не в этом мире. И у него была симпатия к секретным проектам, над которыми работали только три человека. Команды из Адама, Евы и змея. А новый, бодрствующий Адмор, не понимает, о чем он говорит. И ученик обнимает меня внутри укрытия, чтобы я не убежал от него, и он быстро говорит: цель Торы – вырастить следующее поколение, это значение Бога отцов. Цель самого Бога – быть отцом. Наша цель, чтобы Он был дедушкой, то есть чтобы от Него родился следующий образ. И поэтому нужно растить людей, которые будут новшествами, учить их всей Торе в раннем возрасте, каждый год соответствует дню творения, чтобы они были стариками в семь лет, а потом чтобы древо познания умертвило их в подростковом возрасте, а потом в зрелости они съедят от древа жизни – и встанут. Потому что ведь оно древо воскрешения мертвых, которое есть: обратная Катастрофа. Будут газовые камеры, которые будут впускать в себя дым и с другой стороны будут выходить люди, голые, которые оденутся и возьмут поезда по всему миру. И еврейская культура вернется править миром – но только в тайне. И будет запрещено раскрывать. Кому нужно знать – знает. Потому что это именно верно, они именно правы, и отсюда их сила, но они не понимают, насколько они правы, и именно отсюда их беда: тайна сама по себе, даже если все будут знать, именно если все будут знать, она все равно останется тайной. Ее сущность – ее тайность. Она тайна именно. Но что вообще делает ее тайной? То, что само сокрытие явно, а не то, что его нет. То, что не скрывают, что скрывают. Именно внешнее проявление сокрытия – это внутреннее проявление тайны. Поэтому в воскрешении мертвых соединение будет через сами одежды, а не через внутреннее, без раскрытия наготы, только сокрытие наготы. И младенец родится внутрь матери, а не наружу. И ученик хватает меня за пальто, он умоляет: есть много вещей. Ведь корона – это интерфейс мозг-мир не через тело, это обходной путь – корень царства в короне, контроль над компьютером из мозга, письмо из мысли, а тогда в сновидении... ты понимаешь? И он держит меня крепко: есть так много вещей. Вырастить на древе познания попугая, который знает всю Тору – это грех познания. Поэтому ты должен вырастить сына. Не попугая. Вырастить плод, и это будет древо жизни, плод которого – младенец. Не оставляй меня здесь одного. И я говорю: мне жаль.

Древо жизни она для держащихся за нее

Мне приснилось, что обновляют систему, над древом познания древо жизни, и святые птицы над святыми животными, и слой выше над ангелами, серафимы из угля, облака славы, колеса престола, потому что они говорят Бог давит нас, есть суд и для ангелов. И ангелы делают со мной капарот, кружат над головой, потому что с их точки зрения мужчина это петух, а мы животные. Все небеса поднимаются на слой выше, и где будет место для Бога, Он должен перейти во время... И реорганизация нового Адмора начинается. Деревья в раю висят вверх ногами, сила притяжения вверх, праведники держатся за дерево, чтобы не подняться. И ветви приближаются, и деревья начинают соединяться. Меняют древесную и иерархическую структуру на сетевую структуру. И все праведники в раю стоят как идиоты и держат веревки и кабели и ветви и отделы, которые должны соединить их друг с другом, и никто не знает, что с этим делать, главное не улететь. Где те дни, когда мы охотились на птиц, и каждый слой делал капарот внутри того, что над ним, с тем, что под ним. И человек делал капарот в высшем мире с животными в нижнем мире. Теперь деревья делают капарот с праведниками. И древо познания, предыдущий Адмор залез наверх и прячется на ветвях, и дерево говорит: это моя замена, это мой обмен, это мое искупление. Этот праведник пойдет на смерть, а я к хорошей и долгой жизни. Прощай.

Мы проиграли

Мне приснилось, что в молитве неила, когда все устали и измучены и богобоязненны, новый Адмор осуществляет то, на что даже они не осмелились. И выводят команду взломщиков паролей, взламывают ворота и входят в подвалы под землей. И есть там в темноте ящик. И крадут все рукописи, быстро быстро и убегают, все, что он написал в ящик. И дверь запирается. Забыли меня внутри. И я вижу там в ящике фиговый лист – и написано на нем лист первого человека, и под ним лист побольше – Евы, и под ним кожа, я ощупываю и отшатываюсь – это теплое, это живое, это чешуя, и змей говорит: я ждал вас.

И я хватаю один из листов, что рука хватает, и убегаю, оставляю команду, никому я не нужен, и бегу спрятаться в туалет, потому что на этой стадии поста никого нет в туалете. И написано почерком сумасшедшего Адмора:



И рука моя дрожит, что осталось спускаться? Я вдруг понимаю, что душа наоборот это кролик – и выглядываю наружу из туалета. И оказывается, что все убежали домой быстро по окончании поста, и заперли меня в синагоге. Забыли меня внутри Йом Кипура. Потому что пока я здесь, и у меня нет субботней свечи, и я не сделал авдалу – пост Йом Кипура у меня не вышел. И святой день может продолжаться всю ночь.