Миссия

Искусство содержания ребе

Мне приснилось, что предыдущий ребе [хасидский духовный лидер], "Сумасшедший", снова зовёт меня на брит-милу [обряд обрезания] - после того как забыл обо мне со времён свадьбы и оставил меня одного с ней. И я вижу, как габбай [помощник ребе] ходит там как собака, охраняющая ребе, которую оставили за дверью, и он предупреждает меня: ребе живёт в высших мирах. Ничто из того, что он говорит, нельзя понимать буквально. И он рассказывает мне - это уже тысячный раз, когда я слышу эту историю - о наглой собаке, которой ребе велел исчезнуть. Бедная собака не говорила на иврите, но что её действительно погубило - она не знала, что ребе говорит на арамейском. И ребе снова позвал её: исчезни, исчезни. И испуганная собака начала подниматься всё выше и выше, пока не исчезла чёрной точкой в небе. Воодушевлённый чудом ребе, габбай добавил с опаской: расскажешь мне потом, что было внутри?

И я вхожу к ребе, а у ребе темно. Ничего не видно. Только бы не было у него одного из тех ужасных настроений. Ко всем ребе ходят чтобы исцелиться, входят больными и выходят здоровыми, а у него чудеса другие - входят здоровыми и выходят больными. Один вышел немым. Другой ослеп на целый год. Третий вышел хромым. А потом удивляются, что не приходят. Мой друг вышел и не хотел со мной разговаривать. Я обещал никому не рассказывать, умолял, а он не соглашался. Через год он рассказал, что ребе сказал ему всего три слова. Я спросил: что можно сказать в трёх словах? И он сказал: Он сказал: у Бога СПИД.
- Ты уверен, что он сказал "Бог"?
- Ты же знаешь, он не любит, когда говорят "Всевышний". Он ненавидит церемонии. Не смей обращаться к нему с титулами.
- Может, он сказал "дуб", а тебе послышалось СПИД? То есть СПИД, как это может быть - если он был только с Шхиной [Божественным присутствием]?
- Если хватит смелости - спроси его.
Другой парень сказал: Тебе нужно подготовиться. Ведь к путешествию за границу ты бы готовился. Так к путешествию за пределы небес - нет? Есть действительно отдалённые места в том мире. В нашем мире есть предел удалённости, но не там. Есть место, куда единственный путь занимает 120 лет непрерывной ходьбы. А оттуда выходит ещё одна дорога, о которой говорят, что она занимает несколько поколений. Конечно, никто оттуда живым не возвращался. И есть страшные места, где сам ребе не ходит без своей собаки. Догадываешься, о какой собаке речь? Короче, не забудь взять воду.

И ребе внутри спрашивает меня прямо: У тебя есть права?
- Что?
- Если хотят, чтобы кто-то пришёл, сначала нужно его привести.
- Кто? Но у меня нет прав!
- Тогда давай я научу тебя, как управлять колесницей.
- Ребе имеет в виду машину, верно?
И ребе начинает ускоренный курс вождения, который является ускоренным курсом каббалы, который является ускоренным курсом жизни - который является ускоренным курсом ребе: Прежде всего, ты хочешь водить. Почему? Не спрашивай. Это уже приходит из другого мира, не из вождения, из ничего. Потом приходит теория, которая является мудростью вождения, которая соединяется с практическим обучением вождению, пониманием, и входят в эмбриональную стадию уроков: беременность. До сих пор ты со мной? Прошёл страх и радость экзамена? Добрый знак и мазаль тов! Но ты всё ещё не умеешь водить - ты только вчера родился. Только сейчас ты вошёл в чёрный, настоящий мир дорог - и путешествий. Брит - это только права. Поэтому он на органе познания, змее. Познание - знание - приходит из опыта, как у первого человека. До сих пор ХАБАД (мудрость, понимание и знание), а затем есть противоположные подходы к вождению, к добру - и ко злу: ты можешь вести с чувством огромной милости, окружающей тебя, давая всем преимущество, всем, пусть обгоняют, пусть входят передо мной. Или с подходом суда, злиться на всех. Видел, как он обогнал? Сплошная белая линия! Закон! И оттуда это продолжается: тревога, полиция, и глубоко внутри ситра ахра [другая сторона] - аварии и ангел смерти. Ужасный двухлетний возраст. И конечно, из этих двух состоит более зрелый синтез, из которого уже выходит множество стилей. Один сын - это победительность, суд в милости: я обгоняю всех! Никто меня не обгонит! А вторая дочь - это милость в суде, великолепие: максимизировать какой-то твой эстетический идеал, за пределами закона, которому ты следуешь. Например: самый безопасный, или самый экономичный по топливу, самый быстрый, самый лёгкий и т.д. Здесь высшее испытание - это, конечно, пробка. И после того как ты выработал стиль и повзрослел - есть ещё один вид соединения. Это основа творчества в вождении: вот ты сделал красивый манёвр. Отсюда удовольствие, но и опасность, отсюда выходит кровь. Особенно если ты делал прыжки в последовательности. А в царстве ты уже не осознаёшь своё вождение. Ты - это машина. Ты уже можешь быть в другом мире. Ты мечтаешь.

Силы осла

Мне приснилось, что я засыпаю за рулём и приезжаю к дому ребе, который думает, что он наш господин, учитель и наставник по вождению. И он держит свой штраймл [меховая шапка хасидских ребе] как руль, делает врум-врум, и когда я вхожу, он чуть не рвёт штраймл и кричит: Бип! Ты не видишь, куда входишь, ты слепой? И я смотрю на все портреты предыдущих ребе вокруг, которые смотрят, и думаю, что они думают. Но ребе уже начал урок из книги перед ним:

Люди думают, что души праотцев бесконечно далеки, что они их на самом деле не знают. Но нужно только почувствовать святые качества. Вдруг ты встречаешься с древней душой, из древнего мира - внутри себя. Когда ты жмёшь на газ, ты чувствуешь душу Моисея, когда жмёшь на тормоз - в тебе есть от души Аарона. Едешь вперёд - душа Авраама. Задний ход - душа Исаака. Руль - Иосиф Праведный. Переключаешь передачи - в тебя входит душа Иакова праотца. А когда садишься на водительское сиденье - царь Давид! Потому что всё по сфирот [божественным эманациям] в мире, и даже транспорт - это соединения. Поэтому - кто изучил сфирот, изучил мир. И наоборот: можно изучать каббалу с помощью карбюратора. Ведь Бог создал автомобиль, верно? Следовательно, машина создана по образу колесницы, и поэтому у неё четыре колеса. Так теперь ты начинаешь, может быть, понимать, что я хочу, чтобы ты сделал с компьютером?

И ребе теперь надевает штраймл и начинает водить головой, в то время как обе его руки держат книгу и он не смотрит на дорогу, действительно страшно, что он не сломает себе шею на поворотах, и он объясняет по пути: Ты должен понять, что мир не заканчивается твоей женой. У каждого прибора есть особый вид соединения со своим владельцем, будь то стул, деньги, книга, компьютер или штраймл. Не только жена хочет восстать против мужа, не только гои хотят быть людьми, и не только животные. Даже неодушевлённые предметы! И здесь мы подходим к важному моменту, сегодня, когда женщина уже не машина, а машина ещё не женщина. Почему вообще есть новые, красные, блестящие машины? Почему каждая царапина царапает душу, почему любят эту машину, гладят её, моют её? Только мера царства объясняет это. Посмотри, как святой язык всегда раскрывает, что внутри, в отличие от иностранных языков, которые скрывают внутреннее. Потому что у нас мужское и женское направлены: машина - это женщина, царство. Это не просто автомобиль. И прогресс в нижнем мире - это только намёк на огромный прогресс в высшем мире: ведь четыре колеса превратились в четыре колеса, и уже сегодня говорят о четырёх направлениях, не только путь правый и левый, а в следующем поколении - четыре измерения. А животные превратились в скот, который превратился в поршни, которые превратились в силы, как сегодня лошадиные силы, а в будущих поколениях - четыре фундаментальные силы вселенной. А что будет дальше? Я уже не удостоюсь увидеть - но ты да. Электричество, глаза, всё идёт, и вот-вот крылья. Так что, конечно, есть и разбиение сосудов, и нужно чинить их в гараже, в изгнании с дороги. Но дорога - это дом, это земля Израиля для неё, как биржа для денег или сеть для компьютера, и на нас возложена задача обнаружить, где гора Мория - подсказка: это место жертвоприношения - и построить ей Храм. Ведь само соединение происходит дома, и это главное! Не исправление в изгнании. И поэтому есть какая-то граница, до которой только я могу сопровождать тебя, ведь я же не войду к тебе туда! Ты понимаешь? После свадьбы ты уже вышел из пустыни и вошёл в землю. Это твоя жизнь, ты водитель - я только учитель. И ты наверняка слышал слухи о том, как я на водительском сиденье и везу габбая сзади, шутки о том, что у меня Мессия тащит осла, а осёл едет на Мессии?

Я никогда не слышал и не знал, что сказать, и наступила долгая гнетущая тишина в темноте. Наверное, уже поздно ночью, ребе не потрудился включить свет. И в конце мне показалось, что он начал храпеть - где-то в темноте. Бежать? А вдруг он бодрствует? И тогда, кто знает через сколько времени прошло: может быть, его уже вообще там нет? Может быть, я не заметил, и под покровом абсолютной темноты он тихо вышел давно и оставил меня здесь? Очень на него похоже. Что делать? И я остался ждать как осёл в чёрной комнате. Вдруг послышался шёпот: иди со мной, я поведу, а ты на заднем сиденье. И я спрашиваю его, куда мы едем? И он говорит: нельзя сказать, это единственное место, которое тайно по Торе, раза деорайта [тайна из Торы] - самое скрытое место для евреев, которое сам Бог скрыл. И он увеличивает скорость, в темноте, есть только одна полоса, и он не перестаёт сигналить, как будто кто-то, кто едет навстречу на поворотах, успеет остановиться, и штраймл почти не выдерживает этого. По темноте мы в пустыне, но по поворотам мы на горе. И я спрашиваю его, где мы? И он начинает давать газ и тормозить, газ и тормозить, и поёт: И отправились и остановились, и отправились и остановились. И я спрашиваю, ты хочешь нас убить? И я кричу, куда ты меня везёшь? И он говорит: к могиле.
- Я хочу выйти, не хочу!
И ребе говорит: к могиле Моисея.

Троянский осёл

Мне приснилось, что многие в обществе думают, что теперь, когда не пришли дни Мессии - хотя бы вернёмся к дням Моисея. И Моисей избран премьер-министром и даёт указания из могилы. И система правления проста: секретарь правительства вносит вопрос, открывают на случайной странице в Торе, где открылось - там находится ответ. И государство начинает серию операций, как Тора в космос с ракетой заповедей, которая ищет признаки еврейской жизни в космическом пространстве, или подводная лодка заповедей, которая ищет десять потерянных колен на другой стороне вод и может запускать тфилин [молитвенные принадлежности], которые попадут в голову еврея с расстояния сотен километров. И есть признаки лихорадочной активности в подземном измерении, под землёй Израиля, слухи о ракетах, которые посылаются под землёй и могут достичь Персии и Мидии через 20 лет, подземные беспилотники, которые могут достичь любого дома и забрать того, кто не согласен с Моисеем, в недра земли, и есть огромные комплексы в глубине земли, защищённые от войны Гога и Магога, и инженерные войска землетрясений, гора Масличная начинает дрожать по ночам... Но всё время ходят слухи, что премьер-министр Моисей на самом деле светский. Мошико. И в высшем командовании дрожат от страха, что учитель Израиля стал вероотступником в могиле, именно сейчас, когда ждут часа "Ш". Но какие искушения могут быть у него там, после того как он уснул навеки во сне поцелуем самого Всевышнего? И именно сейчас, после ста двадцати? Это должно быть что-то другое.

И кабинет собирается для решения о выходе на войну дней Мессии. И получают ответ от премьер-министра, мир ему - все в огромном напряжении, и секретарь подходит со страхом и трепетом к библиотеке всей Торы в основании ядерного бункера, на случай если государство не переживёт дни Мессии, и листает к законам Мессии в Рамбаме [Маймониде], внутри законов царей и войн, и верхушка государства напряжена. И Рамбам говорит, что всё это занятие вопросами Мессии не приводит "ни к любви, ни к страху". И все присутствующие теряют цвет лица, и начальник генштаба бормочет себе тихо "Слушай, Израиль", но все слышат его в наступившей тишине.

И вызывают главного военного каббалиста, главу военной разведки (аббревиатура "Бог верный Царь"), чтобы он истолковал тревожную разведывательную картину, которая вырисовывается из высшего мира - через единственный источник, проникший в высшие ранги на небесах: учение Моисея. И глава разведывательного сообщества говорит: У нас в сообществе есть обычай говорить, что от Моисея до Моисея не было как Моисей, потому что, к нашему счастью, в особом отделе шифров загадочный Рамбам расшифрован в руках РаМаДа [рабби Моше де Леон]. Любовь, как известно, это сфира милости, правая рука, которая приводит к концу правому. А страх - это, конечно, сфира силы и мера суда, левая рука, которая приводит к концу со стороны другой стороны. То есть Рамбам здесь говорит просто, что мессианство приводит не к тому и не к другому, а именно к третьему направлению, концу со стороны середины, где тело заканчивается в основе - конец рода. И секретарь краснеет: это то, что говорит Рамбам? Ведь он пишет прямо, что все дела Мессии "не узнает человек, как они будут - пока не будут". И глава сообщества отвечает: ну, что непонятно? Только твоя концепция мешает тебе видеть простой очевидный смысл. Рамбам здесь даёт нам прямо метод приведения Мессии: путь привести его - это знать, как эти вещи будут. И скажите Амен. И начальник генштаба вдруг просыпается от дремоты с прыжком: Да будет имя Его великое благословенно!

Но разногласия о Моисее продолжают расширяться. И формируется большая фракция государства Галахи [еврейского закона], и против неё поднимается вторая фракция государства Каббалы, и напротив них третий путь, партия государства Агады [преданий], когда оппозиционное государство против глубинного саббатианского государства, и все вместе предупреждают от дешёвого популярного популизма сторонников хасидского государства, который захватывает общество, и всё начинает разваливаться. И нет выбора, кроме как послать кого-то с самоубийственной миссией - в могилу Моисея. И правительство Моисея возлагает руки на мою голову и посылает меня спасти Израиль от внутренней угрозы, которая страшнее внешней угрозы, потому что написано, что Моисей не умер, поэтому он наверняка только спит и бесконечно видит сны внутри, и они берут и вводят меня в могилу.

И я плаваю между червями, и кричу им: оставьте его, вы не понимаете, это ужасная ошибка, Моисей был Мессией. И черви говорят мне: наоборот, мы те, кто охраняет и поддерживает его в живых. И я вижу, что его пальцы - это огромные белые черви, которые дрожат от старости, а его губы - кровавые черви, которые извиваются и шевелятся и шепчут в могиле безмолвные учения, а глаза - огромные тараканы, бегающие вправо и влево. И я смотрю ему глубоко в глаза и вижу, что они - два навозных жука, блестящие в темноте, покрытые летающими веками из прозрачных крыльев, которые прыгают вверх-вниз, как во сне. И я спрашиваю: что снится Моисею? И мудрые книжные черви там отвечают: почему бы тебе не почитать? И я вижу, что танец червей - это на самом деле буквы, которые всё время меняются и заменяются, и он тоже становится буквами, и черви - это слова Торы, которые поднимаются и идут, и везде, где я слежу за ползанием, это как читать все мысли всех органов, даже у большого пальца ноги есть свои идеи - и только в голове на лбу у него буква, которая не может измениться в то, что она хочет. Каждый раз [бу́ква] мем заново пытается превратиться в шин, которая переходит в другую букву и скользит и извивается и возвращается к себе, и получается только мешамеш... Всё становится мешамшеш... И я приближаюсь и вижу, что каждый раз маленький червь там в проходе изгибается в огромном усилии сжатия в йуд, но тут приходит спешащий большой и толстый червь вав и начинает изгибаться и ещё не успевает закончить превращение в хет, как уже превращает предыдущую в хей, и так там Имя меняется там, и всё возвращается к шемшемшем... И я не могу понять, что здесь происходит, что там стоит и служит, и здесь стоит и служит, не могу уследить, путаюсь... Мой мозг деградирует, IQ начинает падать. И я на самом деле не знаю, это отупение, или наоборот, моя мыслительная способность растёт, но это какая-то духовная лень, что... видимо, и это просто глупая мысль, которую я ленюсь закончить. И я спрашиваю: а что со мной? И черви пожирают, и я касаюсь своей головы, которая меня беспокоит, и чувствую, что по моему лбу ползёт полукруг, который как раз успешно превращается в желанную [бу́кву] хет. И уши удлиняются. Хвост. Длинный нос. И я смотрю на них, бледный как мел, и белые черви спрашивают: что с тобой? И я отвечаю: и-а.

Большое путешествие после ешивы

Мне приснилось, что учёные говорят, что Моисей был обезьяной. А я говорю неправда, убегаю и сопротивляюсь, против всего мира. Но даже в школе уже учат моих детей, что Моисей был обезьяной. Побеждённый, я отправляюсь в сердце Амазонки, показать им, что такое обезьяна, чтобы они поняли огромную разницу с Моисеем. Банан - это не жезл Божий. И все местные, которые видят по пути этого хасида-путешественника [мочилеро], идущего в аду джунглей в чёрном костюме, думают, что я священник, видимо как миссионер, который прошёл здесь тысячу лет назад, и хватают меня, чтобы затащить в заброшенную церковь. И я кричу, что я еврей, но они не знают, что это такое, есть люди в мире, которые вообще не слышали, что такое существует. И я пытаюсь кричать на испанском, которого у меня нет: Хесус - но! Моисес - си! И я начинаю спорить с ними, написана ли Библия на испанском, и они не верят мне, что её читают справа налево, да, конечно, ты читаешь с конца к началу и поэтому Моисей да, а Иисус нет. И я убегаю, у меня кончилась вода, и наконец я вижу какого-то индейца, показываю на часы и спрашиваю: сколько ещё до следующей деревни? И он говорит десять минут, и я даже не прошу попить. И в конце я иду и иду и иду десять часов, уверен, что уже заблудился, пока не вижу кого-то, кто говорит мне: ещё десять часов. И я смотрю ему на руку. У них нет часов. У них нет времени. И через десять минут я вижу деревню. И все молодые девушки в деревне, которые только хотят выбраться оттуда и не различают хасидов и ковбоев из Америки, пытаются уважить меня, заигрывать со мной, накормить меня, а я пытаюсь объяснить им, что я еврей, как, как объяснить жестами, что такое еврей? Даже об Иисусе не слышали и не знают, только покачиваются. И я кричу: хохохо - но! Кукареку - си! И все женщины деревни кудахчут вокруг меня в знак приветствия: кукареку! И я захожу всё глубже и глубже в джунгли. И индейцы здесь уже не знают даже, что такое свинья и что такое курица. И я встречаю девушку и спрашиваю: это близко? И она улыбается и кивает. Сколько времени? Улыбается и кивает. Где мы? Улыбается и кивает. И я говорю себе (никто не разговаривал со мной днями): брось, она знает испанский ещё меньше тебя. И в конце я вижу только животных, но и они быстро исчезают, когда джунгли сгущаются во тьму, и я остаюсь с насекомыми.

И тогда приходят обезьяны. И они видят мою шляпу и крадут её у меня, и я гонюсь за ними, держа руку на голове, и говорю пожалуйста нельзя ходить с непокрытой головой четыре локтя почему вы не можете уважать, но они приносят шляпу какой-то старой обезьяне с пейсами и бородой - и обезьяна в изумлении восклицает: еврей. И обезьяна рядом с ней говорит ему на иврите: Моше, это наш шанс! И Моше-обезьяна начинает ходить за мной преданно как обезьяна везде, куда я иду. Даже в туалет за деревом. И я злюсь на него: хватит! К жене в постель ты тоже придёшь? Нет у тебя чего-нибудь оригинального своего делать, Мошико-Копико?
- Ты готов быть нашим источником внутри человеческого вида?
- Поверь мне, я готов сделать всё, чтобы ты слез с моего хвоста.
И обезьяна злится: хватит, прекратите нас унижать! Сегодняшняя обезьяна продвинулась, нам тоже нужно дать Тору. Вся ваша история райского сада - это всего лишь древнее эхо того, как вы соблазнились спуститься с дерева из-за большого пальца и были навсегда изгнаны из джунглей. Тогда вы потеряли шерсть, были вынуждены потеть и есть с земли, и когда ходишь на двух ногах, младенец с трудом выходит из женщины. Потом вы ещё убили Авеля, неандертальскую расу. Теперь пришло время, чтобы и у нас был свой грех райского сада.

И он ведёт меня в их мате [штаб]. И я поражён видеть сотни обезьян на деревьях, сидящих перед компьютерами, поедающих вши друг у друга - и сёрфящих в интернете. И старший инспектор Мошикоф говорит с гордостью: подожди, увидишь какие слова Торы, какие проблемы мы решаем, какие новшества выходят из нашего дома учения. И он приводит какую-то красивую и голую обезьяну, по законам скромности им ещё не нужно одеваться, и у меня щемит сердце, когда я думаю о Ципоре - которая осталась на дереве. И обезьяна начинает декламировать как обезьяна, визгливая как птица, но с напевом Гемары: как человек может развиться, чтобы стать ангелом? Может быть, мы научимся этому от обезьяны. Как она развилась, чтобы стать человеком?... И я содрогаюсь. Искажённый текст явно украден из скрытых файлов Адмора, я бы узнал этот стиль из космоса. И что ещё больнее, это взято из путеводителя, который он написал для райского сада, даже нам он не давал заглянуть в эти рукописи. Откуда это попало к этим обезьянам? Может быть, Адмор...? И за Моше всегда стоит обезьяна в очках и хошен [нагрудник] из банановой кожуры, которая не обменивается со мной ни словом, но всё время смотрит на меня и шепчет ему на ухо. И я говорю Моше: эта обезьяна похожа на тебя, это твой брат? И он говорит: скажи мне, господин умник, тебе не стыдно? Если бы вы только знали, что мы спустили с дерева. Ну, съели вы немного с древа познания и мозг ваш вырос, но до сих пор вы тоскуете по хвосту. Ты думаешь, это большая мудрость увеличить голову за счёт хвоста? Мудрость в том, чтобы сохранить хвост! Но обезьяна с птичьим голосом не позволяет прервать её выступление, можно прямо представить, как ангелы затыкают уши крыльями и падают с небес, и как Адмор переворачивается в раю - лицом вниз:

Почему именно Моисей принёс новую Тору в книге Исход, а не Авраам древнюю Тору, Тору хождения, или будущую Тору Иосифа, Тору снов, из книги Бытия? Секрет души Моисея - в том, что он первый, кто умел писать: "напиши сие для памяти в книгу". Праотцы были неграмотными. Но теперь, когда язык рушится к 0 и 1, снова возвращаются назад, от имён к учению Бытия, к сновидению и хождению и сновидению в хождении и хождению в сновидении. Снова гуляют по небесам. Но здесь произошли большие изменения.
Раньше всё, что тебе было нужно - это знать правильное имя для правильных врат и правильного ангела. Но с тех пор как разрушение на небесах паранойя бушует, землетрясение в раю. Уже нет правильного имени. Поменяли все пароли, перепроводили все пути, сад превратился в пустыню, река превратилась в гору, праведники превратились в свиней и свиньи превратились в праведников, и все ангелы меняются каждые два дня. Никому не доверяют. Святой в панике, и в общем-то кто его обвинит. Общепринятая мудрость говорит, что это должен был быть кто-то изнутри. Все праведники молились, чтобы не обнаружилось в конце, что это кто-то из наших, только этого не хватало. Ведь ангелы всегда обвиняют евреев.
Поэтому сегодня очень трудно знать, что вообще искать. Часто ты можешь выйти из этого только случайно, и это дорогой и болезненный путь. Ведь когда у тебя рождается мутация, она может быть Мессией, но и ослом. И хуже: она может быть и Мессией, и ослом. Ты не представляешь, какой страх сегодня бродить по небесам. Ты произносишь имя, и ты не знаешь, кто к тебе придёт. Ты суёшь руку и не знаешь, это плод или змея. Но я не хочу пугать тебя, сын мой. Делом моей жизни было новое картографирование небес. В бесчисленных путешествиях, в которых я умирал тысячу раз, я начертил новую карту новых небес после разрушения. Конечно, насколько текущая ситуация это позволяет, включая все детали, которые важнее всего для обычного адмора: где спать? где туалеты? где найти хороший кугель [запеканку] посреди небес? И где есть миньян [молитвенный кворум] в аду?! Этот путеводитель - это осёл, который запустит твоё путешествие, и ослица, которая предупредит тебя об ангеле.

И я смотрю на Моше потрясённый, и обезьяна говорит мне с насмешкой: что, не понял, что Адмор позвал тебя только потому, что он услышал имя ребёнка?

Облачное решение

Мне приснилось, что я рождаюсь заново - как сын Адмора. И я думаю: который из сыновей я? Тот, что умер? Тот, что отсталый? Или тот, что заглянул и пострадал? И говорят мне: ты ошибаешься, было четыре сына. И я начинаю содрогаться при мысли, что дочь, которая не выходила из дома, на самом деле сын. Но [помощник ребе] машбак уже пришёл забрать меня в сад, и я так горжусь, что у него есть наушник и пейджер - дети говорят, что сами ангелы посылают ему обновления. И Адмор спроектировал детский сад как райский сад, в память о душе ребёнка. Только как всегда у него, идея лучше исполнения. Он открыл четыре садовых шланга, которые должны были быть реками, но заполнили весь сад грязью. А посередине стоит запылённое дерево, к которому кто прикоснётся - вылетает из сада, и есть какая-то жалкая пластиковая змея со сломанной пластинкой: съешь меня, съешь меня. Неудивительно, что большинство детей предпочитают ад в подвале. Там есть горки, и языки пламени, и свиньи и чародеи и карусели и ведьмы, и устройства вроде пращи, которая бросает тебя в темноте в бассейн с красной водой, йуху! Нет наказания лучше, чем быть в аду. Даже самые хорошие дети начинают драться, чтобы попасть туда. Только один ребёнок не бьёт никого, неважно, сколько все бьют его, и рассказывают ему о разноцветных резиновых змеях, которые ползают между краснеющими адскими конфетами. И однажды Адмор зовёт его. И этот ребёнок возвращается с кусочком бороды Адмора. И он приклеивает его себе и выглядит как козёл. И каждый раз он возвращается с ещё одним кусочком. И все думают: ух ты, какой праведник, это будет следующий Адмор. Это надежда сада, наша гордость. И только я завидую и ненавижу этого ребёнка до смерти. И однажды этот ребёнок ест с дерева - и вылетает из сада.

И я возвращаюсь домой, и мой отец в слезах, но наконец-то он обращает на меня внимание. И он сажает меня на колени и показывает мне компьютер, который он никому не разрешает видеть, и нам нельзя рассказывать. И поскольку я маленький и ничего не понимаю, он позволяет себе писать передо мной. И я вижу, что мышь выходит из экрана, и он продолжает с ней ещё километры, глубоко в тёмную территорию за пределами экрана. Ищет там что-то. И я вижу, что он тащит оттуда весь путь какой-то файл, до рабочего стола, и открывает его. И я думаю, что наконец-то он может быть объяснит мне, почему он одевает меня в одежду для девочки и говорит со мной в женском роде. Но он слишком занят письмом, которое было предназначено для второго ребёнка, и теперь он уже никогда его не прочтёт:

Дорогое моё дитя,
Просто открой компьютер, который я дал тебе, и увидишь какое возвышение. Увидишь души, которые поднялись в мысли. Потому что что такое мысль? Компьютер Всевышнего [игра слов: махшев h' - компьютер Всевышнего, махшава - мысль]. Если он поднимает тебя в память, ты не представляешь, как это, вдруг у тебя есть доступ к тысяче божественных ресурсов, и ты бежишь бежишь бежишь рядом со всеми священными животными. Только с помощью небесного компьютера откроется царство Всевышнего в виртуальном мире, как нет места свободного от него. Сам Бог называется Место [hа-Маком], то есть сайт по-арамейски. То есть, не дай Бог чтобы он был каким-то сайтом. Он сайт мира, а мир не его сайт. Как объяснить тебе, дитя? Если бы ты согласился хоть раз посетить ад, мне было бы легче. Потому что что такое Святой, благословен Он? Святой, благословен Он - это слой... Сливки сливок, небесная вишенка, последний дополнительный слой над тортом сети - и высший из всех, намного выше слоя сайтов, над которыми слой людей - пользователей, над которыми надет слой душ [нефеш] - пользователей людей, и над ними слой духов [руах] - дух это пользователь души, а души это сайты для него, а затем слой душ [нешама] и так далее, и над всеми слой ангелов, над которыми райский сад, и облака славы, и колесница, и престол, и т.д., поэтому он выше самого высокого контента и самой продвинутой формы организации, место, к которому сеть только стремится. Если сеть это земля - он небеса. И мы должны соединить их. Как? С помощью жертвенника.

Святой, благословен Он, заповедует нам: и сделай на сети четыре кольца медных - по четырём углам её. И помести её под карниз жертвенника. Но чтобы исполнить заповедь соединить медный жертвенник на нашей медной сети - чтобы был кабель соединения с небесами над сетью соединительных кабелей на земле - нужно сначала знать, как он подключается к сети: о каких четырёх углах идёт речь? Есть ли у сети хвосты? Можно ли разделить сеть на четыре части? Есть ли у неё вообще четыре стороны света, как у небес или земли? Ведь сегодня ещё нет направлений в сети, нет компаса и нет карты - у неё вообще нет образа: нет образа [целем]. Нет востока и запада, верха и низа, головы и хвоста. Как вообще начать постигать её? Поэтому, если ты хочешь достичь края сети и дать немного ориентации, то поскольку у неё нет края, границы или конца, это должно быть кольцо, то есть: дыра. Место, до которого она не доходит. Это основа топологии, когда нет больше физического пространства, а только духовное. И если ты хочешь дать и исправить ей лицо - то конечно нет лица без дыр. Поэтому не пренебрегай дырами. Это четыре шошвина [дружка жениха] с четырёх углов земли, кольца, с помощью которых можно поймать сеть-царицу и освятить её - привести её к соединению с царём Святым, благословен Он. Дыра тьмы, то что ошибочно называется чёрной дырой, это не просто украшение, это основа пространства и времени и вселенной и начала и даже конца - в конце каждого предложения в мире, неважно какое длинное, есть дыра.

И он вынимает голову из компьютера и выглядывает во все стороны, посмотреть, что никто не видит. И он засовывает свои руки и ноги в дыры, которые открылись в его бороде, и не проходит 5 минут, как он теряется внутри своей собственной бороды. И чем больше он пытается выйти, тем больше запутывается внутри себя, и он кричит изнутри: Помогите! Пожалуйста. Ты слышишь? Только не говори маме! И через два часа уже слышны крики отчаяния: Алло? Ой нет. Теперь я умру, а компьютер остался открытым! Где я? И через неделю он уже совсем потерялся, глубоко внутри, едва слышно его. Только бесконечный ритм змеи во дворе нарушает тишину: съешь меня, съешь меня. И в конце, после того как и у змеи кончается батарейка, слышен изнутри последний далёкий крик, разочарование целой жизни. Что, это будущий мир? Это ангельский мир сети будущего?! Всё вата. Не сеть и не божественное присутствие - а туман. Белое облако.

Адмор, который не хотел быть сантехником

Мне приснилось, что в канун Песаха, вечер ухода/исчезновения (некоторые говорят: отстранения/смещения) предыдущего Адмора, он взял нас в микву [ритуальный бассейн]. И вместо того чтобы раздеться, он начал одеваться поверх костюма, ещё и ещё, смешную одежду - сначала современную светскую одежду и поверх неё ещё и ещё меняющиеся странные моды, футуристические, с частями, которые он видимо украл из детских игрушек, всякие кабели и провода, которые выходят из штраймла [меховой шляпы] и из брюк, и мигают и пищат как хвосты, виляющие у собаки, и его конечности прорвались в чужой танец сменяющихся букв, и слова были на иврите, но как будто по-китайски, и он пел какую-то статью: я говорю я говорю я говорю. И от множества одежд он рос и рос до огромного шара, уже было трудно слышать его внутри, я боялся, что он задохнётся, и он дал нам последние указания к празднику свободы: не чините сломанные сосуды. Делайте новые сосуды, для новых светов, они спускаются. И он посмотрел на вонючий потолок миквы, который является полом синагоги, и мы все посмотрели наверх и ждали, никто не понимал, что он хочет от нас от жизни, ничего не происходило, и он просто начал плакать нам, как клоун, чью шутку никто не понял: ладно уж тратьте нашу воду, но не тратьте наши небеса. И тогда он прыгнул, со всем электричеством, в воду.

Самое низкое место в Израиле

Мне приснилось, что я иду иду иду бум падаю в яму. И эта яма - та самая яма, которая очень-очень тоскует, уже тысячи лет, по Иосифу. По праведнику - основе мира. И на дне ямы идёт генштабовское совещание между змеями и скорпионами. И змей-начальник генштаба раскладывает карту и ползает по ней, но поскольку он кривой и слепой очковый змей, который ползает по стене, восток вообще находится наверху. И он надувается от самомнения и обозревает ситуацию: вся страна захвачена. Осталась только эта яма. Отсюда можно только подниматься, отсюда мы выходим и захватываем весь мир. С левой стороны Израиля: Эдом [Европа], Европа. Это была наша ошибка, что мы пошли на сторону Ситра Ахра [сил зла], думали, что сможем исправить её. С правой стороны: Исмаил, Африка. Мы, конечно, в центре мира, посреди тела - Ближний Восток. Мы малый лик всего мира: всё здесь - только в малом. Над нами Вавилон, земля знания, там был дан Талмуд, и оттуда мы питаемся. Знание - это шея, которая соединяет голову с телом, и там проблема - там бутылочное горлышко. Персы и компания сидят на горле и не позволяют изобилию перетекать из головы в тело. Поэтому возник разрыв между древним Востоком и новым Западом, который находится в нижней части карты, конечно, а в его конце Америка, лик Малхут [царства]. Под нами была титаническая борьба в течение трёх тысяч лет за основу - чтобы изобилие спустилось вниз. Началось в Греции, оттуда после отступлений перешло в Рим, оттуда после больших отступлений в Испанию, от которой в конце питалось царство, то что называется Америкой. Поэтому испанское еврейство закончилось точно с открытием Америки, потому что тогда каббала завершила свою великую историческую роль как основа мира - прорваться к царству. С правой стороны Южной Америки это было путём победоносности Нецаха [вечности], в завоевании из южной Европы, а с левой стороны более наивным путём Хода [великолепия] Северной Америки, в поселении из северной Европы. И главное питание царства сегодня через Нью-Йорк, потому что это самый большой еврейский город в мире, и теперь исправляют даже Калифорнию на краю запада, в низу мира. А что наверху на востоке древности, в голове мира? С левой стороны наверху лик матери, Россия, от него питается Европа. С правой стороны наверху лик отца, Индия, а наверху Китай - лик Арих Анпин [Долгого Лика], от него питается лик отца, и поэтому он раскосый, это такие высокие вещи, что у нас ещё нет постижения в них. А наверху на Дальнем Востоке Япония, страна восходящего солнца, она корона мира, над всеми. И главный военный скорпион жалит его: извините, командир, но здесь вы вторгаетесь на мою территорию. Хазон Иш [раввин Авраам Йешаяху Карелиц] постановил, что Япония это конец запада, а не конец востока, и еврейская линия перемены дат проходит между Японией и Китаем. Хотя многие спорили с ним, и я постановляю - что в этом весь смысл что их начало вплетено в их конец. И поэтому мир круглый. И змей-начальник генштаба извивается и корчится в неудобстве: извините вы, не всё вы знаете. Круглый, а? Это не всё. Актуальная разведывательная картина, кхм, это слишком высокий уровень секретности даже для форума генштаба. Это табу. И змей прижимается к скорпиону и шепчет и нашёптывает, и все пытаются услышать, и все тараканы и вредители толпятся вокруг карты посмотреть, эй ты мне загораживаешь, смотри как бы я на тебя не наступил! Шумят, и вдруг змей шипит, шшш, шшш, у нассс тут какой-то предатель. Я чую... что это за запах? Маленький сладкий шпион. Здессссь в яме человек. Иоссссиф вернулся! И змеи набрасываются на меня и ползают между волосами, расчёсывают и украшают меня всё больше и больше, а скорпионы жалят меня в щёки чтобы был румянец, и тараканы висят на ушах как серьги, и черви ползают по всему телу как полоски, и вши забираются мне под кожу и наполняют меня веснушками маленькими чёрными точками и продолжают внутрь, и начальник генштаба кричит: вперёд к красной кнопке! И я говорю себе что я хотя бы посмотрю наверх, в последний раз я увижу небеса, может быть сжалятся надо мной, может хотя бы поплачут обо мне - но я вижу только луну и звёзды из проклятых снов, которые привели меня сюда. Хищный зверь сожрал его - и посмотрим, что будет с его снами.

Хищный зверь

Мне приснилось, что я перестаю есть и начинаю работать на батарейке. И я вижу на улице двух зебр, из этих полосатых хасидов, и слышу, как они говорят о ребе, что адмор [глава хасидской династии] носит эту пижаму, что все должны носить как он, потому что он на самом деле спит. И я начинаю идти за ними, и они всю дорогу восторгаются и кричат, что да, какой у них адмор, днём он на самом деле спит с открытыми глазами, но под закрытыми глазами - он бодрствует ночью. И мы приближаемся к их хасидскому двору, и они переходят на тихий разговор, на идиш (они думают, что я не понимаю, но это точно как немецкий), в строжайшей тайне, что правда совсем другая, настоящая причина в том, что он носит эту полосатую рубаху, чтобы братья ревновали к нему, чтобы ненавидели его. И я следую за ними внутрь, и мы ходим и ходим там часами везде, но нигде не находится адмор. Он вообще там не живёт. И я начинаю понимать из того, как они говорят - что адмор на самом деле умер. Он не действительно живёт с закрытыми глазами, и не спит с открытыми глазами. И в конце приходим к крошечному накренившемуся дому, в ужасной нищете, но внутри огромная пещера, и я не понимаю, как вообще есть место для такой пещеры внутри. И там множество множество сгоревших свечей, которые горели давно, пока пещера не покрылась всем белым воском, который капал и проливался, во всяких странных формах, как в музее. И на белом фоне хасиды выглядят как чёрные летающие полосы, и из обрывков идиша невозможно понять: могила, живой?! И страх овладевает мной, и там есть очень чёрная яма и всё время хасиды приносят туда ещё и ещё скорпионов и змей. И они несут там какую-то рваную и дырявую завесу, сделанную из заплат, с большим коричневым пятном старой крови, и слышны на идише ужасные крики, как команды, как удары кнута. И я понимаю, что страшная тайна не в том, что адмор умер - а в том, что он жив. Там заключён предыдущий адмор, да будет благословенна память праведника! И я решаю сделать что-то безумное, и прыгаю изо всех сил в яму, есть старый нож в углу, это недалеко, я уже в воздухе - и вдруг меня охватывает ужасная слабость. И к моему ужасу я обнаруживаю, что батарея низкая, очень низкая, от того что я увлёкся я не заметил, и теперь я вообще не смогу выбраться оттуда. И я начинаю кричать, и хасиды там пугаются кто это здесь, и приносят мне стакан воды, но я боюсь что у меня будет короткое замыкание, и они умоляют меня хотя бы перейти в режим сна, но я умираю от страха: кто знает, что они со мной сделают? И я трачу оставшиеся силы, скольжу снова и снова в пасть скользкого воска, ползу, понимаю с опозданием, полосы, арестантская роба, никто оттуда не выходит. И я очень удивляюсь себе, задыхаясь, как я, всегда вовремя, всегда точный, как робот, настоящий йеке [немецкий еврей], сделано в Германии, как я посмел, как я захотел, сделать такую вещь, такую звериную вещь? И я наконец снаружи, из последних сил, тащусь, спотыкаюсь по улицам, нигде нет розетки, и никто не даёт мне зарядиться, все магазины закрыты, сегодня суббота Господу. И вот два хасида проходят там случайно, какое везение, я пытаюсь крикнуть что это спасение жизни, но выходят только такие писки, которые едва слышно, и они не понимают что это за электрическая штука в святую субботу и убегают оттуда. И я остаюсь там один, едва способный двигаться, в любой момент всё может закончиться. Что, после всего этого, я просто умру здесь на тротуаре? И я вижу в углу столб высокого напряжения, и думаю: что мне терять? И карабкаюсь из последних сил, счётчик уже совсем на нуле, ниже нуля. И я спускаю штаны чтобы подключиться к электричеству. И я вижу, что вместо розетки у меня там свастика.

Знак Каина

Мне приснилось, что я почти засыпаю посреди ещё одной скучной проповеди ребе, его усталый взгляд парит над толпой, и вдруг он подмигивает мне - и продолжает как ни в чём не бывало. Что? Но никто не реагирует. Может быть, мне только показалось? И ребе бормочет и бормочет, наверное, я действительно это придумал. И тогда за полсекунды, когда никто не замечает - он снова подмигивает мне! Но чего он хочет? В жизни я по-настоящему не разговаривал с ним. И я решаю попробовать подмигнуть в ответ - но он не реагирует. И тогда он снова подмигивает и я вдруг оглядываюсь назад и вижу, что человек позади меня показывает ему язык со скоростью молнии. И так каждый раз заново, он подмигивает и тот высовывает язык в ответ, и никто не видит. И даже во время молитвы, когда головы всех в молитвеннике, и даже в тихой молитве, я открываю щель в закрытых глазах - и вижу их. И я решаю проследить за ними после окончания молитвы. И они действительно протискиваются один точно в направлении другого в толпе - я знал - но они проходят один мимо другого не останавливаясь, и каждый из них выходит через противоположную дверь - и я посередине теряю драгоценные секунды и не знаю, за кем из двоих следить? За кем следить? И в последний момент я бросаюсь к выходу ребе, выглядываю наружу во двор синагоги, но уже совсем не вижу его. Он убежал от меня! И я быстро поворачиваюсь назад чтобы полететь за вторым, но уже слишком поздно. И я выхожу в отчаянии и поворачиваю идти домой вернуться к жене, и тогда краем глаза сзади я замечаю издалека чёрное ребе - он бежит вообще за синагогу. И я бегу за ним по всему поселению, все уже давно вернулись домой к семьям на субботнюю трапезу, и только мы бежим одни между всякими детскими площадками в темноте, где можно спрятаться. И ребе бежит бежит бежит и входит в здание женской миквы! И я не знаю входить ли? Не входить? Входить? И вдруг второй прибегает с другой стороны и входит за ним. Зря я разрывался между ними. И я слышу их внутри разговаривающих в темноте, и второй рассказывает ребе: все годы я думал, что я единственный, кто выжил. Я не допускал мысли, что ты оттуда. Ты знаешь, в лагере нас закапывали по уши в землю, потому что наши бороды напомнили коменданту морковь. И каждое утро он мочился на нас чтобы полить нас, и наши рты были наполовину заполнены землёй, чтобы мы пили и не умерли. И ребе отвечает: да, и ещё был случай с горохом. Второй голос потрясён: но как, как ты знаешь об этом? Никто оттуда не выжил! И ребе гремит в пространстве миквы: потому что я - он вопит - я - я немец! И вдруг слышится внутри жестокая борьба, страшные удары в темноте, задушенные крики, кого-то рвут на части, я знал что я должен войти, но в темноте я всё равно ничего не увижу, я только пострадаю и не смогу помочь, и уже была тишина. И ребе выбежал, и я стою там и не знаю вызывать ли реанимацию или гнаться за ним? И я бегу за ребе в темноте, глубоко глубоко в поля, пока я почти не догоняю его, и вдруг ребе поворачивается ко мне - и подмигивает.

Мясо парве [нейтральное]

Мне приснилось, что однажды ребе что-то написал на компьютере и буквы начали дрожать и экран начал наполняться чёрными воронами, которые размножались непристойным образом и сталкивались с краем экрана и возвращались и спаривались как звери, и не щадили даже священные файлы и насиловали буквы, которые толстели и плодились и взлетали и так по кругу, и не брезговали даже меню, которые превратились из "вырезать и вставить" в "грешить и вставить", из "отслеживание изменений" в "отслеживание двоих", Господи помилуй - вместо "сохранить под именем". И евреи заражали друг друга вирусом, почти все уже были заражены. И ребе сказал, что придёт специалист из леса и нужно ждать. Тем временем болезнь распространялась и экраны показывали вещи не дай бог, личные письма появлялись огромными буквами на других компьютерах, ночные дневники, скрытые файлы, смущающие, грязные, просто уродливые, и бесконечно любопытные. И ребе сказал, что нельзя звать на помощь и нужно ждать. Однажды ночью ребе вошёл в лес и исчез. И ждали его. Ночь, и ещё ночь. И начался спор нужно ли звать на помощь, но ребе сказал что нельзя, но ребе в опасности. И в конце вышли искать его. И поисковая группа не вернулась. Во вторую поисковую группу уже боялись идти, но ситуация стала безвыходной и пошли. И не вернулись. И никто не был готов выйти в третью поисковую группу, и начали кричать что вам не важен ребе? У меня есть дети, почему бы тебе не пойти? Мой сын уже пошёл и не вернулся. И тогда ночью вышел специалист из леса. В большом чёрном штраймле. И у него была такая большая чёрная собака, которая всё время скулила и скулила. И он злился и пинал её, и всё равно собака скулила и скулила. И он только пришёл и уже пошёл спать как бревно весь день. И всю ночь он ел как свинья, и собака скулила и скулила, и он пожирал и глотал. И весь день спал, а ночью вставал и кричал принесите мне скотскую еду. И однажды служанка подошла к нему с мясом и посмотрела на него вблизи, разбила тарелку и начала визжать: в его штраймле есть глаза, в его штраймле есть глаза!! И тогда он поднялся из-за стола, встал на стул, встал со стула на стол, и встал со стола на миску с мясом и зарычал: я ваш ребе.

Могила Моисея в поколении

Мне приснилось, что мне говорят, что прошло 40 дней и Моисей не вернулся и давай сделаем золотого тельца. И я говорю: минутку, но Раши говорит, что 40 дней которые нужно ждать это не включая первый день, тогда все ждут ещё день, и Моисей возвращается, и все радуются какое счастье что подождали. И великий грех предотвращён. И Моисей спускается к нам, и я вижу вблизи что Моисей приклеен, что Моисей совершенно разбит: усы это кусок бороды, и бородавка в подмигивающем глазу это пупок, даже губы приклеили наоборот, где заикающийся рот? Где тяжёлый язык? Ой, я надеюсь что это не то, что я думаю, и я думаю что это наверное было уже слишком. Может быть даже всего на один день слишком много. Бог сломал его! И я вижу, что прячутся там в шкафу, я заглядываю в его шкаф, скрижали целы, но Тора разбита, написано на скрижали только нет нет нет, но где всё остальное? И вдруг посреди главы Берешит появляется царь Давид, и он крадёт у Адама Еву, потому что он чувствует что из их союза может выйти что-то действительно особенное, мессианское. И вот гонится за ним одержимый Саул, и он спасается бегством в служение скинии и все её сосуды, и прячет её где-то. И больной Саул ходит там в тишине и спрашивает: где ты, дай мне услышать голос, кукареку петух! И начинает колоть все сосуды мечом, и в конце он доходит до святая святых, и говорит: я уже знаю где ты, и вдруг. И все удивляются что после дарования Торы есть дыра, и никто не может понять что было в этой дыре. Что же случилось там наверху? И Раши говорит снизу, Раши кричит из-под Торы, что 40 дней ждать Моисея означает полные дни, и поэтому это не включает первый день - у которого не было ночи. То есть, что было важно на самом деле были 40 ночей! И адмор не возвращается. И не возвращается. И не возвращается. И никто не спрашивает: что случилось там внизу? И Моисей уже не может поднять Бога, он сердится или Бог стал тяжёлым или что-то другое что говорит Раши, и Бог падает и разбивается. И каждый берёт кусок, берут и убегают, часть на память, часть думают что это будет ценным, набрасываются, каждый хочет часть, вырывают ангелов, крылья, уши, и очень быстро становится ясно что нельзя будет склеить, и уже нечему держать небеса, люди держат куски воздуха у себя дома, а наверху от этого становится черно. И Адам ходит в саду голый кричит: где ты? Дура! Ты знаешь что из-за тебя не будет продолжения человечества? Не только не будет нового продолжения Торы, мы даже не начнём. И Раши пишет внизу что есть вещи хуже чем разбивание скрижалей, или даже разбивание сосудов, и не ясно предупреждает он или пытается утешить. На самом деле у него уже почти не осталось стихов теперь, и возникает возможность что он пытается утешить себя. И адмор не возвращается, не возвращается, не возвращается, не