Собачий интернет

Были мужчины, которые хотели ходить обнаженными, привязанные поводками, ведомые сукой. Или женщины, влюбившиеся в собаку. В тот период мы впервые начали формировать классовое сознание, а иногда даже глобальное собачье сознание – то самое сознание, которое было недоступно нам, когда мы были изолированы по домам

В сети никто не знает, что ты собака (источник)

Вначале, когда Бог создал сеть, она была темной. И никто не знал, кто ты. В те первые дни, давно забытые теперь, в хаосе, созданном новизной и тьмой, мы не лгали. Всё было без лица, без одежды, без тела. Собаки ждали, пока их хозяева заснут, и входили в сеть. И говорили: в сети никто не знает, что ты собака. Бог тогда отделил дневной свет от тьмы сети. Одно назвал реальностью, другое – виртуальностью. Человек не раскрывал себя в сети. Это был наш золотой век, каждую ночь.

Сегодня, после катастрофы, мы привыкли тосковать по той древней эпохе, до того как всё испортилось и свет начал проникать в ночь. В темноте впервые не было разницы между зверем и человеком. И мы использовали это для бесчисленных проказ. Конечно, были те, кто наслаждался превращением в уважаемых людей по ночам. Или в революционеров за права собак, борцов за равенство и свободу от поводка. И те, и другие, хоть и составляли большинство, не понимали сути революции. Они не достигли освобождения от собаки, подражающей своему хозяину. А мы дергали человека за хвост.

Собака могла притвориться своим хозяином – и вести себя как собака. Или женщиной, переписывающейся с её хозяином. Дошло до того, что были даже люди, притворявшиеся собаками, и мы стояли на пороге отмены дихотомии. Были мужчины, которые хотели ходить обнаженными, привязанные поводками, ведомые сукой. Или женщины, влюбившиеся в собаку. В тот период мы впервые начали формировать классовое сознание, а иногда даже глобальное собачье сознание – то самое сознание, которое было недоступно нам, когда мы были изолированы по домам. Каким коротким был тот первый период нашего рая и сколько достижений уже было достигнуто, пока всё не разрушилось момент перед революцией. По всей сети первые люди уже начали сами превращаться в собак, без одежды, без лица. Достаточно одного маленького источника света, чтобы разрушить совершенную тьму.

Первой иерархией, проникшей в хаос, стала свеча поиска. Высший человеческий класс жаловался, что невозможно ничего найти в темноте. Стало важным не только то, что ты пишешь, но и где, а вскоре – кто пишет. Собак вытеснили из центра сети на периферию, и они были вынуждены существовать в темных, недокументированных переулках. Очень быстро появилось также требование показать своё лицо при свете, а затем и своё тело. Даже люди, находившиеся в продвинутой стадии превращения в собаку, начали прятать поводки и хвосты в оставшихся темных углах. Свет реальности затопил сеть, и ночь мира исчезла.

Но всё ещё можно было притворяться человеком и оставаться в человеческой сети под маской и распространять собачий контент, пытаться убедить человека отвыкнуть от привычки, которой десять тысяч лет. Ведь на первый взгляд все люди были якобы равны – пока у них есть лицо. Но новая технология освещения положила конец всем надеждам нашей расы, когда и люди обнажились в сети в их иерархии между собой, ставшей явной. И даже если ты притворялся человеком, ты был на дне человеческой иерархии – фактически собакой. И так мы были изгнаны из первозданного рая в темную сеть, куда ни один человек никогда не входит. Снова мы оказались внутри ночи – лая во тьме.