Каково будущее пола?

От Адама Кадмона [первочеловека] - через древнего человека - к древнему компьютеру. Как обучение в культурной системе обеспечивает нам тайный мир, в котором сможет существовать сексуальность - даже после конца пола

Будущее тайного мира (источник)

Откуда Фрейд взял свой базовый способ мышления о паттернах, существующих в психике, где каждый раз определенный паттерн заменяется другим паттерном более продвинутой стадии, а затем снова заменяется другим? Так он помещает каждый психический феномен, который он идентифицирует, в усложняющуюся систему паттернов (на протяжении своей карьеры и развития своего мышления, и параллельно на протяжении психического развития ребенка) - и создает сложную и многослойную структуру психики. Такая многослойная структура позволяет затем движения углубления, диалектику и сложность в работе с психикой, что выражается в возможностях лечения (психология), способности использовать его учение в искусстве (особенно нарративном - как литература и кино) и даже в теоретизации (особенно той, что любит сложные паттерны, как французская философия).

Чтобы привести к гармонизации в интерпретации противоречивых концепций в Зоаре [основной книге Каббалы], как будто все они часть одного большого паттерна, каббала Ари [учение рабби Ицхака Лурии] часто использовала идею замены таких паттернов, что позволило ей создать сложность и глубину до уровня пародии, в невероятно сложной картине высшего мира (это похоже на операцию умножения групп в математике). Чтобы такая замена паттернов, которые в конечном счете являются очень абстрактной структурой, могла существовать и "жить" в какой-то реальности, эзотерическое учение часто относило их к какому-то древнему миру, где "жили" сменяющиеся паттерны и происходило их развитие, как "Адам Кадмон". Этот Адам Кадмон является своего рода человеческой моделью божественности или очень ранней стадии творения.

Хасидизм в своем учении подчеркивал перенос каббалистических структур внутрь самого человека, чтобы создать развитую теорию души, и здесь древняя среда часто связана с созданием души и различными ее уровнями, которые не осознаются - и в ней могут "жить" паттерны. Этот систематический перенос позволил хасидизму достичь глубины, которую в анахронистической иронии сегодня можно назвать психологической. Фрейд, выросший в семье хасидов (из Галиции), перенес идею смены паттернов в "научную" среду (хотя, конечно, в ней не было ничего научного): раннее детство и развитие психики в нем. Духовное пространство эзотерического учения он перенес в пространство бессознательного. Так создалось пространство, где могут "жить" паттерны, создающие сложность. Адам Кадмон превратился в маленького ребенка.

Сегодня, с биологизацией психики и духа, мы наблюдаем перенос древних и сложных паттернов в основе человека в биологическое пространство. Будь то мозг - с его внутренними частями, различными органами (включая древний мозг), вплоть до резолюции функциональных сетей в нем, и его раннего и древнего развития, еще от утробы до детства - или генетика - включая развитие древнего человека и древние развития нашего генетического древа, глубоко в эволюцию. Древний мозг и древний геном - это скрытые пространства, где можно разместить "нерациональные" предпочтения и склонности, тайны, асимметрию и моральную несправедливость, произвольность, сбои и глубинные влияния, которых мы не осознаем. Все, что недостаточно просвещенно - можно поместить в темную среду эволюционного или неврологического объяснения.

Возьмем, например, классический типичный тестовый случай для скрытой среды: предпочтения полов и сексуальность. Если каббала занималась ими через эзотерическое учение, а хасидизм через его перенос в душу, а Фрейд уже занимался ими через свою систему паттернов (мельчайшие детали соответствий которой с каббалой очевидны для знающих тайную мудрость), которую он назвал психоанализом (чтобы получить престиж научности, понимая свое время) - то сегодня сексология идет в направлении нейро- и геномики. Недалек тот день, когда науки нейросексологии и сексогенетики станут науками, интерпретирующими и даже лечащими все, что связано с сексуальностью, и будут делать это с беспрецедентной технологической эффективностью, которая может просто решить сексуальную проблему человека, как она решила проблему голода. Как удовлетворение пищевого влечения воспринимается как базовое право человека - так будет восприниматься и право на удовлетворяющий секс.

Мы, конечно, отшатываемся от секулярного процесса, который мы здесь видим. В древнем мире сексуальность была таинственной вещью, удостоившейся глубокой мифически-литературной обработки, как например в грехе познания, и развитой теургической обработки. Но мы видим здесь долгосрочный исторический процесс секуляризации мифа: уже сама каббала, и определенно хасидизм, были в свое время духовной технологизацией сексуальности по отношению к мифическому пространству Песни Песней например, или к языческим и шаманским пространствам сексуальности. Но процесс, в котором лечение в психоанализе (полностью воображаемая среда) превращается в лечение в биологическом анализе, и душа проходит полную секуляризацию - вызывает отторжение у современного человека, который еще не завершил процесс своей секуляризации. Если секуляризация мира уже завершена, с помощью науки - человек еще не созрел для завершения процесса: секуляризации души. После секуляризации от Бога - пришло время секуляризации от самого человека. Или, если использовать ницшеанскую формулировку: смерть Бога - это только первый этап, а следующий этап - это смерть человека.

Итак, после полной биологической расшифровки души, с какой духовной средой мы останемся, в которой сможет существовать многослойная секретность, глубина и тайна? Что останется у нас после смерти человека, когда сверхчеловек медлит прийти (а если придет - то это компьютер)? Какой следующий этап в процессе? Есть еще одна таинственная среда, которой биологизация не может коснуться, и которая является духовным пространством, где могут "жить" паттерны, создающие сложность, или альтернативно мифы. Даже после смерти человека - у нас останется культура. Культура - включая литературу и искусство - это древняя среда, где могут обитать древние предпочтения и асимметрия, нерациональность, произвольность нашей специфической истории, наши мифы, наши шедевры, и все, что нельзя эффективно вычислить. Здесь речь идет, вероятно, о математическом ограничении, то есть жестком ограничении, которому подчиняется даже компьютер (известном в теории сложности как полиномиальная иерархия): трудно создавать шедевры.

Даже если человек полностью исчезнет, даже физически, и будет заменен другой духовной сущностью, и даже если физика разгадает все тайны физического пространства и достигнет теории всего, и наука уничтожит все тайны в природе - все равно останутся духовные тайны. Даже компьютеру будет трудно создавать шедевры, по самому их определению как исключительных достижений, независимо от его вычислительной способности. Например: даже компьютеру будет трудно доказывать сложные теоремы в математике. Он не сможет решить любую проблему и предоставить красивое доказательство для любой гипотезы - потому что с вычислительной точки зрения это слишком сложная проблема, в которой есть только озарения - но нет метода. Возможно, искусственный интеллект сможет писать литературные шедевры, превосходящие Танах [Библию], но все равно любая вычислительная способность столкнется с трудностью написать свой собственный Танах. Это проблема, которую нельзя "знать как решить" (как можно, например, знать как решить уравнение), потому что оказывается, что существует принципиальный математический разрыв между способностью оценивать и судить произведение - и способностью создать его (на языке народа: P!=NP).

Более того, поскольку шедевры являются таковыми только в определенном культурном контексте, то есть только в контексте прошлого культурной традиции, даже компьютеру будет трудно писать новые шедевры в традиции Танаха, даже если эта традиция поднимется намного выше Танаха. Культурная традиция - она будет древним миром и древней духовной средой постчеловеческого мира, и в ней сможет обитать эзотерическое учение даже кремниевого существа, или фундаментальные мифы квантового компьютера, или сексуальность искусственного интеллекта, или (сюрприз, сюрприз!) - религиозность сверхчеловека. Так круг процесса секуляризации придет к своему парадоксальному концу: как змея, кусающая свой хвост. И этим мифическим образом - закончим.